Стивенсон, Джеймс
| Джеймс Стивенсон | |
| James Stephenson | |
 Стивенсон в фильме «Письмо» (1940) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Лос-Анджелес, США |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1937—1941 |
| IMDb: |
0827263 |
Джеймс Стивенсон (англ. James Stephenson, 14 апреля 1889 — 29 июля 1941) — американский актёр.
Родился в Англии в семье химика и аптекаря Джона Г. Стивенса и его супруги Эммы Стивенсон. Своё детство провёл вместе с братьями Аланом и Норманом в Уэст-Йоркшире и Ланкашире. В юности работал банковским клерком, а затем — в сфере торговли. в 1930 году Стивенсон иммигрировал в США, а в 1938 году принял американское гражданство.
Свою актёрскую карьеру начал с театральной сцены, а впервые на киноэкранах появился в 1937 году. Его карьера в кино продолжалась всего четыре года, но за это время актёр снялся в 36 картинах, среди которых «Красавчик Жест» (1939), «Старая дева» (1939), «Частная жизнь Елизаветы и Эссекса» (1939) и «Морской ястреб» (1940). Одну из последних своих ролей Стивенсон исполнил в 1940 году в нуаре «Письмо» с Бетти Дейвис в главной роли, за которую был номинирован на премию «Оскар». Год спустя актёр скончался от сердечного приступа в возрасте 52 лет. Похоронен в Глендейле на кладбище Форест-Лаун.
Напишите отзыв о статье "Стивенсон, Джеймс"
Ссылки
- [www.allmovie.com/artist/p68010 Биография и роли (англ.)]
Отрывок, характеризующий Стивенсон, Джеймс
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
