Джек-рассел-терьер

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Джек-рассел-терьер
Джек-рассел-терьер
Происхождение
Страна	Англия/Австралия
Время	первая половина XIX века
Характеристики
Рост	25-30 см
Вес	5—6 кг
Классификация МКФ
Группа	3. Терьеры
Секция	2. Мелкие терьеры
Номер	[www.fci.be/uploaded_files/345a2004_en.doc 345]
Породы собак на Викискладе

Джек-рассел-терьер (англ. Jack Russell Terrier) — охотничья порода собак. Часто этот терьер «работает» с другими охотничьими собаками — залезая в норы, он выгоняет лисиц.

• Родина: Англия.
• Распространение: Австралия.
• Первое использование: норный охотник, крысолов.
• Характер: бодрый, подвижный.

История породы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Эти терьеры были выведены в Великобритании для норной охоты. Собака должна залезть в нору и выгнать оттуда зверя или вытащить его в ходе схватки. Терьер должен быть небольшим, чтобы проникнуть в нору и суметь свободно в ней двигаться, поэтому традиционно высота в холке норных терьеров не превышала 38,5 см. В то же время от такой собаки требуется сила, отвага и мощные челюсти, чтобы сразиться с вооруженным зубами (и когтями) зверем. Работать в норе непросто: там темно, тесно, осыпается земля и даже возможны завалы. Наиболее подходят для охоты в таких условиях терьеры с гладкой или недлинной, и, как правило, жесткой шерстью.

С начала XVIII века в Великобритании внедрялась новая сельскохозяйственная технология, которая включала загонную пастьбу скота. Появление изгородей вокруг полей свело на нет охоту верхом на оленей, которая была столь популярной со времен средневековья. Фермеры переключились на норную охоту, которая стала национальным увлечением пеших охотников. Лисицу преследовала стая фоксхаундов, а понорившегося зверя выгоняли с помощью терьеров. Для этой цели требовались достаточно высоконогие терьеры, которые не отставали от гончих. Предпочтительный окрас был белый, для того чтобы не спутать собаку с лисицей. Но вылезающий из норы терьер очень редко остается белым: он покрыт грязью и пропитан запахом зверя, нередко гончие задирали терьера вместо лисицы. Терьеров охотники использовали также для «разведки»: накануне охоты они отыскивали с терьерами норы, чтобы на следующее утро насладиться гоном и не провести время в лесу напрасно.

Английский священник Джон (Джек) Рассел родился в 1795 году в Дартмуте, графство Девон, и прожил почти 87 лет. Он был хорошим наездником, страстным любителем охоты с терьерами на лисиц. В 1873 году он стал одним из основателей Кеннел-клуба и принимал участие в разработке стандарта фокстерьера. Однако сам он разводил жесткошерстных терьеров исключительно для охоты и никогда не показывал их на выставках, потому что тогда на выставках пользовались успехом лишь гладкошерстные терьеры. На самом деле, порода, которая сегодня известна под названием джек-рассел-терьер, до 1900 года представляла собой не что иное, как фокстерьеров старого типа. Фокстерьеры чемпионы начала века ничем не отличались от современных терьеров Джека Рассела. Во время учёбы в Оксфорде Рассел приобрел одну из своих известных собак — белую жесткошерстную суку с красно-коричневыми пятнами на голове и у основания хвоста. Она не походила на коротконогих сильно оброслых шотландских терьеров, была стройной, пропорционально сложенной, ростом с лисицу. Рассел провел многочисленные скрещивания с терьерами разных пород однотонного и цветного окраса. Цель селекционной работы заключалась в усовершенствовании охотничьих качеств, внешним особенностям большого значения не придавалось.

Вплоть до последних лет проводились скрещивания джек-рассел-терьеров с другими породами, однако полученное потомство не соответствовало исходному типу породы и в дальнейшем разведении не использовалось. В XIX веке в Великобритании очень многие держали целые стаи терьеров для норной охоты, в разведение допускались рабочие собаки, независимо от внешних особенностей. От терьеров требовалось, чтобы они были смелыми, отважными и имели приемлемый рост. В какой-то степени обращали внимание и на уши (стоячие были нежелательны, хотя они встречаются у некоторых собак и сегодня).

Некоторые заводчики практиковали кроссы с буль-энд-терьерами (смесь бульдога старого типа с различными терьерами). В результате этого у охотничьих терьеров улучшились бойцовые качества. После запрещения боев собак в 1835 году многие бойцовые терьеры ушли в прошлое. Однако до 1912 года были разрешены травли терьерами крыс, поэтому мелкие породы терьеров процветали.

Следы прилития крови бульдогов видны до сих пор у некоторых особей джек-рассел-терьеров белого окраса с черными пятнами. Кроме коренастого сложения и более широкой головы, они отличаются отсутствием доносчивого голоса, который необходим при работе в норе. В конце XIX — начале XX века многие охотники использовали для разведения в своих стаях силихем-терьеров (тех, в свою очередь, часто вязали с вельш-корги пемброками). Одним из последних терьеров, использованных для вводного скрещивания в породу терьера Джека Рассела, был белый лейкленд-терьер, с помощью которого заводчики предполагали получить собак с более уравновешенным поведением и улучшить «рубашку».

Однако охотники западной Британии считают, что собаки в типе лейкленд терьера нежелательны, так как они не соответствуют особенностям охоты. Действительно, у западно-британских охотников на лисицу сложился определенный ритуал (одежда, порядок действий, музыка), в охоте принимает участие главный «терьерист» со своей стаей, однако в задачу его собак не входит непосредственное нападение на зверя. Это чисто театральное развлечение аристократов. Для охотников северной горной части страны, наоборот, охота необходима для защиты своего скота от хищников, поэтому их терьеры по-настоящему преследуют и добывают лисицу.

Применение

В настоящее время джек-рассел-терьер очень широко распространен в Великобритании как охотничья, фермерская собака и компаньон. У него может быть как жесткая, так и гладкая шерсть. После второй мировой войны джек-рассел-терьер попал на континент. Особенно оценили породу верховые охотники.

Джек-рассел-терьер считается непревзойденным в охоте на барсука и лисицу (барсук в Англии сейчас находится под охраной, поэтому пойманного на охоте зверя не убивают, а освобождают). Терьер участвует в работе по следу вместе с гончими, затем ему достается самая сложная задача — выгнать лисицу из норы. Но это не только норная собака. С джек-рассел-терьером охотятся на зайцев, водяных крыс. Это превосходный истребитель грызунов: рекордсменом стал терьер по кличке Вампир, истребивший в Великобритании за 1977 год одну тонну крыс!

Во Франции с этими собаками успешно охотятся в зарослях кустарника и в лесу, они подают подстреленную пушную и пернатую дичь, в том числе и уток с воды, выслеживают кроликов и косуль, выполняя задачу гончих. Очень эффективны джек-рассел-терьеры при работе по следу оленя, которого они меньше беспокоят, чем крупные гончие, поэтому охотнику легче приблизиться к зверю. Они помогают также загонять кабанов. Конные охотники в Шампани, Арденнах и Пикардии все чаще используют этих небольших собак для работы по кровяному следу. Джек-рассел-терьер — разносторонне одаренный охотник небольшого роста, смелый, выносливый и достаточно послушный.

Ссылки

• Elzbieta Chwalibog; Пер. с польск. А. Куликовой Терьеры пастора Рассела // Терра-Терьера : журнал. — 2003. — Вып. 2.
• Фрэнсис Литтл Р. Н.; Пер. с англ. Одесский образовательно-культурный центр «ИНТЕРМОВА». [www.jackrussellterrier.ru/h/rfl/Jack_Russell_Terrier_rus.pdf Лекция-комментарий к стандарту FCI № 345 на джек-рассел-терьера] (рус.) (PDF). Проверено 1 октября 2010. [www.webcitation.org/65hK9hvcd Архивировано из первоисточника 24 февраля 2012].
• Д. Патрушев Джек-рассел-терьер // Мой друг собака : Журнал. — М.: ООО «Издательство Энимал Пресс», 2013. — № 3. — С. 47-50.
• [animalwild.net/dogs/1405-dzhek-rassel-terer.html Джек рассел терьер] - описание породы, выбор щенка и уход за ним.
• [zooinform.ru/dog/poroda/djek_rassel_terer Подробности о породе джек рассел терьер]

Отрывок, характеризующий Джек-рассел-терьер

– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?