Джованьоли, Рафаэлло
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 марта 2015 года. |
| Рафаэлло Джованьоли | |
 | |
| Имя при рождении: |
Рафаэлло Джованьоли |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: | |
| Направление: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Рафаэ́лло Джованьо́ли (итал. Raffaello Giovagnoli; 13 марта 1838, Рим — 15 июля 1915, Рим) — итальянский романист-историк. Известность приобрёл романом «Спартак» (итал. Spartaco, 1874), который открывает собой большой цикл его исторических романов из истории Древнего Рима.
В своей поэтике Джованьоли следует романтической традиции. На него оказали сильное влияние Вальтер Скотт и Дюма-отец. Многим обязан Джованьоли и итальянским романистам, примыкающим к «Молодой Италии» — Массимо де Адзельо и Л. Капраника (1821—1891).
Джованьоли, знаток римской истории, принадлежит к тому поколению итальянской либерально-демократической профессуры, которое начало свою деятельность в эпоху войн за объединение Италии. Это поколение было ещё проникнуто героическим пафосом Гарибальди — патриотизм не успел ещё застыть в обывательски-повседневных формах.
Вот почему с особенной любовью Джованьоли обработал историю восстания Спартака — восстания угнетённых Римской республикой народностей; конечный идеал Спартака у Джованьоли — освобождение своей родины, Фракии, из-под власти Рима, — мотив, который для Джованьоли не потерял ещё злободневности (техника конспирации в организации Спартака напоминает таковую же у итальянских карбонариев). Но, обрисовав чётко социальную сущность мятежа Спартака (восстание рабов), Джованьоли однако изображает утопистами тех, кто хочет низвергнуть собственнический строй; он ограничивается националистическим идеалом.[1]
Переведённый на многие языки «Спартак» в Российской империи испытал жестокий гнёт цензуры; до 1905 года печатался в сильно сокращённых переделках как историко-приключенческий роман для юношества; после 1905 года издавался левыми издательствами в качестве произведения революционной литературы, наряду с «Оводом» и «Записками Лоренцо Бенони», и лишь после 1917 года издан полностью. Последние 20 лет жизни Джованьоли ничего не писал.[2]
Содержание
Произведения
- Русский перевод: Спартак, СПБ., 1881 (первонач. в журн. «Дело», 1880, № 8—10—12, 1881, № 1—8); перевод А. Каррик и С. Гулишамбаровой, изд. 2-е, Поповой, СПБ., 1904; изд. Гиз, М., 1921; лучший перевод в изд. «Пролетарий», Харьков, 1925. Имеются также сокращённые и обработанные переводы «Спартака»: сокращ. и обраб. А. И. Ромма, изд. «Красной нови», М., 1924; обработка и примечания Эдв. Шолок, предисловие В. Залежского, изд. «ЗИФ», М., 1928.
- Реалистические романы:
- Исторические романы:
- Поэзия:
- Peccata juventutis meae, 1883;
- Комедия «La moglie di Putifarre», 1876.
- Историческая драма «Marocia» (из времен Византийской империи), 1875.
- Фриче В. М., Литература эпохи объединения Италии, М., 1916; Russo Luigi, I narratori italiani contemporanei 1860—1926, Roma, 1926 (нем. перев.: Italienische Erzähler 1860—1926, Heidelberg, 1927).
Интересные факты
Именно роман Джованьоли и его главный герой подсказали Николаю Старостину название для нового спортивного общества, появившегося в СССР в 1936 году[3].
Напишите отзыв о статье "Джованьоли, Рафаэлло"
Примечания
Ссылки
- [www.lib.ru/INOSTRHIST/DZHOWANIOLI/ Джованьоли, Рафаэлло] в библиотеке Максима Мошкова
Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.
Отрывок, характеризующий Джованьоли, Рафаэлло
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
