Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ

Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ
Тип договора	мирный договор
Дата подписания	12 мая 1997 год
— место	Россия, Москва, Кремль
Вступление в силу	12 мая 1997 год
Подписали	Борис Ельцин Аслан Масхадов
Стороны	Россия Россия Чеченская Республика Ичкерия Чеченская Республика Ичкерия
Язык	русский

Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ — мирный договор, подписанный 12 мая 1997 года в Москве президентом ЧРИ Асланом Масхадовым и президентом РФ Ельциным, который предусматривал решение спорных вопросов исключительно мирным путём в соответствии с принципами норм международного права. Правительства РФ и ЧРИ заключили соглашение, касавшееся выплат пенсий, пособий, зарплат, компенсаций, восстановления объектов жизнеобеспечения и социально-экономического комплекса ЧРИ, а также Договор о взаимодействии в сфере таможенного дела. Характеризуя суть документа, глава российского государства отметил, что он «ставит точку в войне и противостоянии 400-летней давности» между сторонами.

Текст договора

Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия
Высокие договаривающие стороны, желая прекратить многовековое противостояние, стремясь установить прочные равноправные, взаимовыгодные отношения, договорились:

1. Навсегда отказаться от применения и угрозы применения силы при решении любых спорных вопросов.
2. Строить свои отношения в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, при этом стороны взаимодействуют в сферах, определяемых конкретными соглашениями.
3. Договор является основой для заключения дальнейших договоров и соглашений по всему комплексу взаимоотношений.
4. Договор составлен в двух экземплярах, причем оба экземпляра имеют равную юридическую силу.
5. Настоящий договор вступает в действие со дня подписания.

ПРЕЗИДЕНТ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (подпись) Б. Ельцин
ПРЕЗИДЕНТ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ИЧКЕРИЯ (подпись) А. Масхадов

Руководствуясь этим договором, в тот же день Виктор Черномырдин и Аслан Масхадов подписали межправительственное соглашение, предусматривающее развитие взаимовыгодного экономического сотрудничества и создание условий для заключения полномасштабного договора между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия. Документ, в частности, предусматривает первоочередное восстановление объектов жизнеобеспечения Чечни, выплату населению пенсий и социальных пособий, освобождение всех насильственно удерживаемых лиц.

Мнения

Американский юрист профессор Бойл расценивает это как признание Россией независимости ЧРИ де-факто. Он основывается на том, что в тексте договора официально употреблялся термин «Чеченская республика Ичкерия», что договор содержал ссылки на международное право как на основу двусторонних отношений и целиком был составлен по форме межгосударственных договоров; эта точка зрения оспаривается другими американскими юристами, указывающими, что ссылки на международное право содержатся и в договорах между РФ и субъектами федерации (например, Татарстаном), при том, что договор не был ратифицирован парламентом — процедура, обязательная для международных договоров и для договоров внутри федерации.

Усман Ферзаули, который в 2000 году занимал пост посла Ичкерии в Дании, в интервью Радио «Свобода» заявил:

Безусловно Россия, подписывая в мае 1997-го года Договор о мире с Чеченской Республикой Ичкерия де-факто признала Чеченскую Республику Ичкерия. Мы имеем право считать себя субъектом международного права. Поэтому подписывая или уже подписав Женевские конвенции и два дополнительных протокола мы берем на себя чрезвычайно большую нагрузку. В военных условиях это большая смелость — взять на себя международные обязательства.

Юрист Сайдрахман Мусаев считает:

По мнению ряда наблюдателей, договор, подписанный Ельциным и Масхадовым, в принципе означал, что Россия де-факто признает независимость ЧРИ. В «Договоре» указывалось, что Россия и Ичкерия будут строить свои отношения «в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права», что фактически означало признание независимости ЧРИ. Иначе в документе было бы указано, что все будет решаться на основе Конституции Российской Федерации"

УСИКОВ Анатолий Васильевич, СПИРИН Алексей Николаевич, БОЖЕДОМОВ Борис Александрович (Локальные войны и вооружённые конфликты XX—XXI вв.)

Развитие событий на Северном Кавказе после 1996 года показало, что уступки федерального центра, зафиксированные принятыми в Хасавюрте «Принципами определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия» и совместным заявлением, провозгласившим, что на них будет строиться дальнейший переговорный процесс, не привели к урегулированию конфликта. Надежды на то, что после выборов президента Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ) 27 января 1997 года ситуация в ней стабилизируется, не оправдались.

Отрывок, характеризующий Договор о мире и принципах взаимоотношений между РФ и ЧРИ

– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
Свист и удар! В пяти шагах от него взрыло сухую землю и скрылось ядро. Невольный холод пробежал по его спине. Он опять поглядел на ряды. Вероятно, вырвало многих; большая толпа собралась у 2 го батальона.