Евреинова, Анна Михайловна
Поделись знанием:
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
| Анна Михайловна Евреинова | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
А́нна Миха́йловна Евре́инова (1844 Санкт-Петербург Российская империя—1919) — русский юрист, публицист, издатель.
Первая из русских женщин, получившая степень доктора права (в Лейпцигском университете); изучала обычное право южных славян, о котором и поместила несколько статей в «Юридическом вестнике», в «Журнале гражданского и уголовного права» (1884, кн. 3 и 7).
Содержание
Биография
Отец Анны Михайловны — петергофский комендант , генерал-лейтенант Михаил Григорьевич Евреинов пытался выдать дочь замуж против желания, из-за чего та собиралась покончить с собой. Но получив письмо из Гейдельберга от Софьи Ковалевской, которая сама в своё время с помощью фиктивного брака освободилась от опеки семьи, Евреинова тайно уезжает за границу. Поскольку отец не дал ей паспорта, ей пришлось переходить границу пешком — по болотам в прюнелевых туфельках. Разъярённый отец подал жалобу в III отделение, чем вызвал массу пересудов в Петербурге. Уже позже, вернувшись дипломированным юристом, Анна Евреинова публиковалась в «Журнале гражданского и уголовного права» и в феминистском издании «Друг женщин».
Отдельные публикации «О значении и пределах обычного права при разработке отдельных институтов гражданского уложения» (1883); издавала в 1885—1889 журнал «Северный Вестник».
Анна Евреинова была лесбиянкой и долгое время прожила со своей спутницей жизни Марией Федоровой[1].
Избранные труды
- Реферат А. М. Евреиновой по южно-славянскому праву: (Крат. очерк некоторых памятников юж.-слав. права): Чит. в заседании Моск. юрид. о-ва. — [Москва]: тип. К. Индриха, ценз. 1878. — 18 с.
- По поводу вопроса о праве приобретения земель сельскими обществами в общественную собственность: Реф., чит. в Моск. юрид. о-ве д. чл. А. Евреиновой. — Москва: тип. Ф. Б. Миллера, 1880. — 24 с.
- [dlib.rsl.ru/rsl01003000000/rsl01003545000/rsl01003545033/rsl01003545033.pdf О значении и пределах обычного права при разработке отдельных институтов Гражданского уложения]: (Реф. д. чл. Спб. юрид. о-ва, А. М. Евреиновой, долож. в засед. Гражд. отд. 12 февр. 1883 г.). — [Санкт-Петербург]: тип. М-ва пут. сообщ. (А. Бенке), 1883. — 42 с.
- Договорная земледельческая артель, её роль и значение в экономической жизни народа: Ст. д-ра прав Анны Михайловны Евреиновой. — Одесса: тип. «Одес. новостей», 1895. — [2], 15 с.; Отт. из «Одес. новостей»
- Задачи законодательства по отношению к трудовым артелям. // Журнал Министерства юстиции. — 1901. — № 7, Сентябрь. — С. 219—246.
- Артельные избы и центральная артельная палата, как посреднические органы труда: (Докл., чит. 17 янв. в Спб. юрид. о-ве) / [А. Евреинова]. — Санкт-Петербург: тип. В. Демакова, 1902. — [2], 35 с.
Библиография
- Евреинова // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Сабашников М. В. Воспоминания / М. В. Сабашников; [Вступ. ст., с. 7-26, Е. И. Осетрова; Примеч. и крат. коммент. указ. имен В. Г. Уткова]. — [2-е изд., доп.]. — М.: Книга, 1988. — 510,[1] с. ISBN 5-212-00019-X
Напишите отзыв о статье "Евреинова, Анна Михайловна"
Примечания
- ↑ Игорь Кон. [az.gay.ru/articles/bookparts/kon_penatyy.html Сквозь пространство и время. В родных пенатах]. Проверено 13 февраля 2014.
|
Это заготовка статьи о юристе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Евреинова, Анна Михайловна
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
