Еврейский квартал (Скопье)

Еврейский квартал
макед. Еврејско маало
Синагога «Бейт-Яков» перед 1920 годом
41°59′55″ с. ш. 21°26′01″ в. д.41.99861° с. ш. 21.43361° в. д. / 41.99861; 21.43361
Город:	Скопье
Первое упоминание:	Средние века

Еврейский квартал (макед. Еврејско маало) — район Скопье, расположенный у подножья крепости, на берегу реки Вардар, рядом с районом Пайко.

История

Европейские путешественники упоминают о существовании квартала уже в Средние века. Квартал был одним из старейших еврейских поселений в регионе. В период османского правления турки называли район «Яхуди-хане». Точное месторасположение тогдашнего района не известно. Неизвестно также, где именно располагались синагога и стены, упоминаемые в 1689 году. После пожаров, землетрясений, наводнений и войн детали старой застройки района не сохранились. Осуществлявшиеся в межвоенный период раскопки выявили развалины нескольких зданий.

В османский период евреи имели право жить во всех районах города. Из раввинской литературы известно, что стены вокруг района были возведены самими евреями больше по моральным причинам и для предотвращения проникновения в район турецких поселенцев, чем для защиты. До XIX века это был один из беднейших кварталов Скопье. По мере роста благосостояния еврейских жителей стало появляться всё больше зданий европейской архитектуры, которые изменили облик квартала, в особенности той его части, которая прилегала к реке Вардар. Из литературы известно, что в районе была главная улица, от которой отходило множество маленьких улочек и переулков. На территории района был возведён Национальный театр (1921—1927) и городской муниципалитет, разрушенный землетрясением 1963 года. В квартале функционировало по меньшей мере два бара.

Жизнь района прекратилась после того, как 11 марта 1942 года болгарские власти депортировали всех евреев Македонии в транзитный лагерь, а в марте 1943 года депортировали их в Треблинку, где они все были убиты. Еврейское имущество было конфисковано.

После разрушительного землетрясения 1963 года руины района были снесены, а его территория застроена обычными улицами и междугородной автобусной станцией. В 2011 году на территории района было завершено возведение Музея Холокоста македонских евреев.

Ссылки

• [www.utrinski.mk/default-mk.asp?ItemID=9FF836FB1A437040A6E18FDB69AA563F Ангеловска, Билјана. «Еврејско маало — богатството на градот», «Утрински весник», МПМ Македонија, 14 март 2013]

Литература

• Плима и слом; Жени, Лебл; Фонд на Холокаустот на Евреите од Македонија; ISBN 978-608-65129-6-5; Скопје, ноември 2013 година.

Отрывок, характеризующий Еврейский квартал (Скопье)

– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.