Екатерининское (Алтайский край)

Село Екатерининское Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Алтайский крайАлтайский край Муниципальный район Третьяковский район Сельское поселение Екатерининское Координаты 50°54′12″ с. ш. 82°00′55″ в. д.50.9033861° с. ш. 82.0153917° в. д. / 50.9033861; 82.0153917    Первое упоминание 1782 Население ↘1111 человек (2013) Часовой пояс UTC+7 Почтовый индекс 658458 Автомобильный код 22 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=01250811001 01 250 811 001]

Екатерининское — село в Третьяковском районе Алтайского края, административный центр Екатерининского сельсовета. Расположено на реке Алей, в 10 км к югу о райцентра Староалейское.

История села

Первоначально село представляло собою небольшой укреплённый форпост на Сибирской линии, построенный в 1721 г. у подножия сопки на севере современного села, которая и сегодня называется Маяк. В списке оборонительных сооружений Колыванской оборонительной линии, которая сформировалась к 1757 году, среди 36 объектов, под № 9 назван станец святой Екатерины, ставший началом поселения Екатерининское. Позднее станец был уничтожен, а на его месте возникло поселение государственных крестьян. Очевидцем жизни в этом поселении стал П. С. Паллас, который пребывал в селе и его окрестностях в 1770 году:

Первой в Алей вливающийся ручей, который здесь встречается, называется Таловка; вдоль онаго надобно ехать несколько верст до лежащего ниже устья онаго на Алее уничтоженного форпоста Екатерининским называемого, при коем заведено Польское селение почти из 13 дворов состоящее… С приходом их летом на отведенной им земле, не токмо успели построить свои дворы, но и запастись озимовым хлебом, и тем доказали своё трудолюбие. В Таловке находятся здесь две мельницы… [2, с.222].

Первые жители Екатериновки были не поляками, а русскими крепостными крестьянами, ранее бежавшими в Польшу от помещиков, и позднее возвращённых в Россию и сосланных в Сибирь. В составленной в 1782 году в ходе проведения четвёртой «ревизии», то есть переписи населения, «ревизской сказке» о селе сказано следующее:

«Староста Пимен Назаров по силе Её императорского величества и в народ публикованного Манифеста, даю сию сказку в том, помянутая Екатерининская деревня вновь заведена после бывшей в 1763 ревизии, заселена в 1766 году вывезенными из Польши бегло-российскими, оставшимися от выбора для формирования вновь в Сибири пехотного Томского и Селенгинского полков неспособными к службе за старостью и болезнями людьми».

Таким образом, заселение Екатерининской деревни происходило в 1766 году, то есть в период правления Екатерины II, руке которой принадлежит указ о ссылке непокорных крестьян в Сибирь на каторжные работы, чтобы снабжать солдатский гарнизон продовольствием и фуражом для животных. Но возможно название села возникло от названия станца, то есть дано в честь Екатерины I. Далее численность населения в поселении росла за счет ссыльных. Материалы об этом имеются у П. С. Палласа: «Ныне сказывают умножено будет оное ещё некоторым числом Российских ссыльных, кои однако ж ни в строении, ни в земледелии ни малейшего не положили начала; но стояли в казармах оставленного форпоста и ни к чему доброму по- видимому не годятся» [2, с.222]. Селились здесь и «великорусские посельщики». Так называли сданных в счет рекрутов крепостных. Большую же часть составляли государственные крестьяне, добровольно пожелавшие хлебопашествоать. Всего в 1782 году по итогам «ревизии» учтено 93 души «мужескаго пола» и 95 «женскаго». Вот небольшая выдержка из «ревизской сказки», которая взята мной из книги В. Р. Крючкова «Родом мы крестьяне»: «Григорий Бабинцев. Казанской губернии, города Хлынова, деревни Гавриловской государственный крестьянин. По его желанию переведен на жительство; Захар Родионов. Города Владимира, помещика Ронменнера крестьянин. За тяжбу наказан плетьми и сдан в зачет рекрута на поселение; Максим Сергеев. Вывезен из Польши бегло-российский посельщик; Филат Емельянов. Города Москвы полковника Зорина крестьянин; Захар Федотов, села Корсакова, помещика Чернова крестьянин. За убийство помещика назад тому 16 лет наказан кнутом, ноздри рваны, послан в ссылку. Тобольским губернатором генералом-поручиком Чичериным освобожден и послан на поселение» [ 1, с. 5]. Как видите, крестьяне из разных мест России начали обживать этот уголок азиатской части России. Как выглядело поселение, как жили первые поселенцы, чем занимались, трудно теперь восстановить. Можно только представить. Основная часть поселения располагалась с восточной стороны сопки. Здесь до сих пор сохранились остатки старых фундаментов прямоугольной формы, ровки и валы. Видимо так отделялись огороды. С южной же стороны располагалось кладбище. Гробы с останками похороненных здесь когда-то людей, обнаружены летом 2003 года, во время прокладывания водопровода. Гробы рубленные. В некоторых гробах есть маленькие дети, а в некоторых похоронены даже по два человека. Видимо, голод или эпидемия какой-то болезни вызвали в поселении мор.

Тем не менее, село разрасталось. Крестьяне из разных уголков России начали обживать эти когда-то дикие, но достаточно пригодные для жизни места, принося с собой разную культуру, образ жизни, быта, сельхозинвентарь и даже растения с родины. Так до сих пор растет ветла на улице Заречной, привезенная переселенцами с юга России. Дома строились у источника воды — реки Таловка. Сегодня уже нет почти тех домов, большей частью саманных. Они сменились добротными деревянными или кирпичными особняками. Только названия остались с той поры.

Одно из них «Кавказ». Когда-то это была южная часть села, а теперь- улицы Титова. Незнание географии в то время давало полное основание полагать, что переселенцы с юга — кавказцы. Хотя возможно все проще, Кавказ находится на юге России, В селе «Кавказ» -южная честь села. Отсюда юг — Кавказ.

Более точно можно осветить период от начала 20 века до современности, основываясь на рассказах старожилов, людей стоявших у истоков создания колхозов, и людей, которые этот колхоз смогли сделать одним из передовых, а село самым благоустроенным и красивым селом в районе, а может и в крае.

Пелагея Леонтьевна Петрова вспоминает, как жили впроголодь, так как всю скотину, хлеб сдали в колхоз, а вернее в коммуну. Из-за этого пришлось покинуть заимку в Зубоскалово и переехать в Екатерининское, где стала ходить в школу, которая сохранилась до сих пор. Помнит голод. Спасались травами, корешками. Легче было тем, у кого была корова. Но особенно тяжело было в годы Великой Отечественной войны. В колхозе работали за затирку. Нельзя было с поля даже горсть пшеницы принести — это грозило тюрьмой. Так засудили Бондареву Домну на три года за карман пшеницы, которую она несла домой, чтобы сварить затирку пятерым своим детям. Многие вспоминают письмо, которое прислал с фронта Фома Федорович Яковлев, где он советовал копать огороды, сажать сколько сил хватит, так как война затянется надолго.

Именно в это время в селе появились калмыки, насильно выселенные по приказу Сталина с родных мест. Некоторые жители пустили к себе на постой переселенцев, большая же часть выживала, как могла. Но хоронить на местном кладбище калмыков не разрешили. Так появилось калмыцкое кладбище под Заталовошной сопкой.

В годы войны в селе размещался детский дом, где жили эвакуированные из Ленинграда дети и педагоги. Пелагея Леонтьевна вспоминает, что хлеба впервые наелись лет через шесть после войны.

Помнят, как умер Сталин. Как все плакали, думали, что станут жить хуже. А вышло наоборот. Исчез страх, с которым много лет люди ложились спать и вставали, думая о том, кого следующего заберут нарочные из НКВД.

Михаил Игнатьевич Шишаев вспоминал с каким энтузиазмом люди осваивали целину. И она наградила их небывалым урожаем — по 30 центнеров с гектара.

Директором школы, учителем биологии Тихоненко Иваном Савельевичом был выведен сорт эспарцета песчаного, отличающегося высокой урожайностью, именно в эти годы.

Впервые за труд стали платить деньгами. Колхозникам выдали паспорта. Стало возможным уезжать в город, устраиваться на работу. В селе начали строить кирпичный завод, зернохранилище, мехток. Возглавлял в то время хозяйство Логвиненко Иван Андреевич, которого помнят как доброго, обходительного человека. Но особого расцвета колхоз, жизнь в селе достигли в 1975—1990 годы. Председателем колхоза в эти годы был Курьянов Анатолий Филиппович, кавалер ордена Ленина. В этот период в селе строились не только производственные объекты, но и объекты социальной сферы, квартиры для колхозников, специалистов села (до 30 квартир в год). В первый же год своего руководства А. Ф. Курьянов начал строительство водопровода (в то время на селе было 4 колодца и воду брали в основном из реки Таловка), моста через реку Алей, плотины на реке Таловка. В 80-е годы были заасфальтированы улицы, дорога на райцентр Староалейское, проведено центральное отопление.

Главным событием в тот период было строительство нового здания школы, вокруг которого в первый же год силами школьников и стараниями школьного биолога Вяткиной Зои Савельевны был заложен дендрарий, а также Мемориальный комплекс. Они и сегодня являются главным украшением села. Силами школьников был заложен парк к 45-летию со Дня Победы, где были установлены резные скульптуры, разбиты клумбы.

Анатолий Иванович Лопатин, заслуженный инженер России, около 30 лет проработавший главным инженером колхоза, рассказал о том, как нарастала мощь хозяйства: появлялась новая техника, строились мастерские, мельницы, звероферма, маслобойный цех, пекарня, шубный цех. Помнит он поименно простых колхозников, честно трудившихся на своих рабочих местах: Гайдук Иван Сергеевич, Лопатин Николай Лазаревич, Раченков Алексей Леонтьевич, Силяев Владимир Васильевич, Данилов Евгений Иванович, Столков Иван Иванович и многие другие. Не забыл помянуть добрым словом и школьников, которые помогали в посеве и уборке урожая. Кстати, в 1987 году школьная производственная бригада победила в краевом соревновании и выиграла трактор. Директором школы в эти годы был и является им по сей день Колесников Евгений Павлович. Супруга Анатолия Ивановича, Екатерина Васильевна, долгие годы возглавляла профсоюзный комитет колхоза, отмечает заботу о людях труда в тот период. Колхозники ездил в санатории, на курорты, за границу и большую часть путевок оплачивал колхоз. Вспоминает, как проводились соревнования между участками. Равнодушных людей было мало.

Население

Численность населения
1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003
1214	↗1238	↗1241	↗1268	↘1258	↘1235	↗1241
2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010
↗1256	↗1273	↘1256	↘1231	↘1211	↘1139	↘1131
2011	2012	2013
↘1124	→1124	↘1111

Инфраструктура

Улицы:

• 1 Мая
• Заречная
• Кирова
• Ленина
• Ляпина
• Малая
• Молодёжная
• Набережная
• Новая
• Садовая
• Советская
• Титова
• Урожайная

Интересные факты

• Через село 25 апреля 1826 г. проезжал известный учёный-ботаник, путешественник Карл Ледебур, который останавливался здесь на ночлег:

25 апреля [1826 года] сообщили, что дорожные принадлежности, приготовление которых во время моего пребывания в Змеиногорске задержалось пасхальными праздниками, готовы, и в тот же день после полудня я отправился на Риддерский рудник. Расстояние между Змеиногорском и Риддерском составляет 184 версты. К двум первым станциям путь лежит прямо на юг по большому почтовому тракту, ведущему на Семипалатинск, и дальше по казачьей линии. До первой станции (Екатерининская, 29 верст) дорога идет по ровной степи, на которой с востока на запад простираются небольшие возвышенности. <…> Было уже поздно, когда я добрался до Екатерининской, и, так как меня менее всего устраивало продолжать путь ночью, решил заночевать в селении. Хотя и следует похвалить гостеприимство жителей этой местности, все же мой хозяин составил в этом отношении исключение, предложив мне обратиться в другую избу. Но это был единственный случай за все время моего путешествия, когда я не нашёл дружеского приёма. Абсолютную высоту этого села я определил в 1024 фута.

• В конце 1980-х годов экспедиция Сибирского центрального ботанического сада открыла на сопке Аринкин курган, расположенной вблизи деревни, редкий вид ириса — ирис Людвига, занесённый в Красную книгу. Место его произрастания на Аринкином кургане — единственное в Сибири.
• Жители села гордятся тем, что село с таким названием — единственное в крае.
• Жители соседних сёл прозвали екатерининцев «вредными поляками».

Ссылки

• [tret-segodnya.moy.su// Интернет-журнал "Третьяковский район сегодня"]

Источники

• В. Р. Крючков. Родом мы крестьяне.
• Сергеев, А. Д. Тайны алтайских крепостей / А. Д. Сергеев. — Барнаул: Алтайское кн. изд-во, 1975. — 80 c.
• П. С. Паллас «Путешествие по разным провинциям государства российского»

Отрывок, характеризующий Екатерининское (Алтайский край)

– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.