Елеуса

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Елеу́са (греч. Ελεούσα — милостивая, милующая от έλεος — сострадание, сочувствие), Элеуса, Умиление — один из основных типов изображения Божией Матери в русской иконописи. Богородица изображена с Младенцем Христом, сидящим на Её руке и прижимающимся щекой к Её щеке. На иконах Богородицы Елеусы между Марией (символом и идеалом рода человеческого) и Богом-Сыном нет расстояния, их любовь безгранична. Икона прообразует крестную жертву Христа Спасителя как высшее выражение любви Бога к людям.

В греческом искусстве данный иконографический тип именовался чаще Гликофилуса (греч. Γλυκοφιλούσα — сладко любящая), что иногда переводят как Сладколобзающая или Сладкое лобзанье.





Традиционные иконы

Можно перечислить следующие чтимые иконы Богородицы, относимые к типу Елеуса: Владимирская, Донская, Феодоровская, Ярославская, Почаевская, Жировицкая, Гребневская, Ахренская, Взыскание погибших, Дегтярёвская икона и др.

К сокращённому, оплечному варианту Елеусы (в большинстве случаев изображение Богородицы поясное) относятся Корсунская икона и икона Пресвятой Богородицы «Игоревская», перед которой в последние минуты жизни молился великий князь Киевский Игорь Ольгович.

Другие изображения

В византийской стенной росписи также можно встретить ростовые изображения Богородицы, близкие типу Елеусы.

Разновидностью икон Богородицы Елеусы считают иконографический тип «Взыграние Младенца», особенностью которого является касание ручкой Младенца лика Богородицы. К данному типу относятся такие иконы, как: Киккская (Киккотисса) или Яхромская.

Кроме того, эпитеты «Елеуса» или «Умиление» изредка могут присваиваться разнородным изображениям, отличным от описанных выше иконографических схем.

Икона «Умиление» из Дивеева

В частности, одной из главных святынь Дивеевского монастыря является икона «Умиление» — на ней Богородица изображена без младенца[1]. Икона была главной святыней Троицкого собора монастыря[2], перед ней молился и скончался Серафим Саровский, отчего её также называют «Серафимово Умиление»[3]. Он называл её «Всех радостей Радость», а елеем из лампады, горевшей перед иконой, помазывал больных[2][4]. По его завету, после его кончины образ был передан Саровским игуменом Нифонтом в Мельничную общину[2]. После закрытия монастыря игуменией Александрой (Траковской) вместе с другими сёстрами образ был увезён в Муром[2]. После её смерти монахиней Марией (Бариновой) с благословения Патриарха Пимена икона была передана протоиерею Виктору (Шиповальникову), а в 1991 году — Патриарху Алексию II[2]. С тех пор образ находится в домовом храме резиденции Святейшего Патриарха, а в правом киоте Троицкого собора Дивеевского монастыря находится его чудотворный список[2].

Напишите отзыв о статье "Елеуса"

Литература и примечания

  • И. К. Языкова. [www.pravoslavieto.com/ikonopis/docs/bogoslovie_ikoni_jazikova.htm Богословие Иконы].
  1. [diveevo.nne.ru/svyatyni/76 Икона Пресвятой Богородицы «Умиление» | Четвертый удел Пресвятой Богородицы]
  2. 1 2 3 4 5 6 [www.4udel.nne.ru/news_item.php?id=12 Престольный праздник в честь иконы Божией Матери «Умиление» в Серафимо-Дивеевском монастыре](недоступная ссылка — история). Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь (10 августа 2005 года). Проверено 10 сентября 2009. [web.archive.org/20060306045224/www.4udel.nne.ru/news_item.php?id=12 Архивировано из первоисточника 6 марта 2006].
  3. [www.iconrussia.ru/iconography/1868/ Иконы России: Радость всех радостей (Серафимово Умиление), икона Божией Матери]
  4. [www.4udel.nne.ru/news_item.php?id=308 Всех радостей Радость](недоступная ссылка — история). Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь (10 августа 2009 года). Проверено 11 сентября 2009.

См. также

Ссылки

  • [hram-golitsyno.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=69:2012-01-16-18-37-07&catid=11:2011-05-11-14-13-14&Itemid=13 Маленькая повесть о потаенной жизни Чудотворной иконы Божьей Матери Дивеевское Умиление и о её копии в храме Преподобного Серафима, что в г. Голицыно], Алексей Арцыбушев

Отрывок, характеризующий Елеуса

– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.