Если все

Если все
Եթե բոլորը
Жанр	художественный фильм драма
Режиссёр	Наталья Беляускене
Автор сценария	Тереза Варжапетян Микаел Погосян
Оператор	Иван Бархварт
Длительность	95 мин.
Страна	Армения Армения
Язык	армянский русский
Год	2012
IMDb	ID 2401964
Выход фильма «Если все» (оригинальное название — Եթե բոլորը)

К:Фильмы 2012 года

Если все (арм. Եթե բոլորը) — армянский художественный фильм 2012 года, снятый режиссёром Натальей Беляускене. Участник и лауреат различных международных кинофестивалей.

История

Режиссёр, Наталья Беляускене, познакомилась с Микаелом Погосяном в Минске, а спустя год он прислал ей сценарий будущего фильма. По словам Микаеля Погосяна, сценарий был написан в феврале 2010 год, а осенью того же года начались съемки. Работа над фильмом закончилась в 2012 году. Изначально планировалось, что картина будет называться «Если все армяне подпрыгнут», но название урезали до «Если все». Главные роли в фильме сыграли Микаел Погосян, и дебютировавшая в кинематографе, студентка архитектурного университета Екатерина Шитова. Композитором в картине выступил Ваагн Айрапетян написавший основную тему фильма. Помимо этого в ленте можно услышать и национальные песни в живом «застольном» исполнении, а также женский вокал Лилит Пипоян. Фильм был снят компанией Time production, под патронатом президента Армении Сержа Саргсяна при содействии Национального киноцентра Армении и Министерства культуры

Сразу после выхода картины, фильм принял участие в ряде международных кинофестивалей. Он был представлен в конкурсной программе Московского международного кинофестиваля, в номинации «Перспективы». Фильм был признан лучшей игровой картиной в конкурсной программе «Армянская панорама» девятого международного кинофестиваля «Золотой абрикос» в Ереване, там же он получил приз экуменического жюри. В Лос-Анджелесе, на кинофестивале «Арпа», фильм победил в номинации «Лучший актёр». В конце 2012 года, картина, в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» была выдвинута на соискание 85-й кинопремии «Оскар». В октябре 2012 года фильм был показан в конкурсной программе 8-го Международном кинофестивале в Бухаресте, Микаел Погосян стал победителем в номинации «Лучший актёр». В ноябре 2012 года картина была представлена на кинофестивале «Лучезарный ангел», где удостоилась второй премии фестиваля победив в номинации «За воплощение образа милосердия, добра, справедливости, сострадания и любви к ближнему». Кроме того фильм был представлен в номинации «Лучший фильм стран СНГ и Балтии» российской национальной кинопремии «Ника». Получил две награды на Пекинском международном кинофестивале — приз за лучшую музыку — Ваагн Айрапетян и приз за лучшую роль второго плана — Ваагн Симонян. Фильм также был представлен на Международных кинофестивалях в Пусане, Котбусе, Киеве, Минске. На XV Всероссийском Шукшинском кинофестивале получил главный приз.

Сюжет

Из России в Армению приезжает девушка Саша, цель которой найти могилу отца — русского, 20 лет назад воевавшего и погибшего в Карабахе, за родную землю жены-армянки (погибшей во время Сумгаитских событий). Саша желает посадить на могиле отца саженец берёзы. В Армении она обретает новых знакомых, помогающих ей в поисках могилы. Среди тех кто оказывает ей помощь — Гурген, бывший командир её отца, считающий себя виноватым в гибели отряда и двадцать лет живущего в мучительных угрызениях совести. Поиски героев картины приводят их к границе разделяющей враждующие стороны. Понимая, что могила отца Саши по ту сторону границы, на территории контролируемой азербайджанскими войсками, герои решают пересечь её. Когда компания пересекает границу, она натыкается на азербайджанца, который услышав о том, что армяне ищут захоронение, опускает оружие и отпускает пришедших с той стороны. Найдя искомую могилу, компания возвращается на армянскую сторону, где находят и отдают почести могиле сына встреченного ими азербайджанца.

Над фильмом работали

Режиссёрский состав

• Наталия Беляускене — режиссёр
• Микаел Погосян — сценарист, продюсер
• Тереза Варжапетян — сценарист, продюсер
• Иван Бархварт — оператор
• Ваагн Айрапетян — музыка

Актёрский состав

• Микаел Погосян — Гурген
• Екатерина Шитова — Саша Масленикова
• Ваагн Симонян — Арч
• Мгер Левонян — Деро
• Карен Джангирян — затворник монастыря Тер-Григора
• Женя Мкртумян
• Армине Погосян
• Рудольф Гевондян
• Карен Цатурян

Отзывы

Российский кинокритик и журналист Валерий Кичин, говоря о режиссёре фильма отмечал:

Режиссёр наделен даром внимания — к детали, к одухотворенному пейзажу, к каждому персонажу, даже случайно мелькнувшему в кадре. Пронизанный национальными мотивами, фильм талантлив не только формально. Он богат человеческими талантами — умением слушать и понимать, тянуться к свету и видеть его даже в полумраке

Микаел Погосян, согласно Валерию Кичину сыграл так лично и так мудро, что напомнил о временах, когда в кино ещё были возможны масштабные характеры и трагедийные роли. Именно таким традициям, без разделения на национальную принадлежность, следует фильм «Если все». Идеология доверия и открытости картины прорастает так естественно и спонтанно, что кажется, другой в человеческом общежитии и быть не может. В целом говоря о картине представленной на Московском международном кинофестивале критик отмечал:

Это редчайшая птица залетела к нам на фестиваль. В мир, который весь пронизан настороженностью, враждой и предчувствием беды, армянская картина рискнула прийти с открытой душой и дружески протянутой рукой. В дни, когда нас уверяют, что кругом опасно, что на любой стук надо в ужасе замереть, она, как встарь, призывает: «Звонят — откройте дверь». И тем пробуждает в зрителях сложные чувства, где щемящая ностальгия смешана с надеждой. Потому что любить людей, по фильму, нетрудно. Не «своих» и не «чужих» — просто людей.

Положительно о картине отозвался и российский журналист, редактор журнала «Медведь» Борис Минаев. После просмотра фильма он сравнил его с советской картиной «Белорусский вокзал», назвав ленту Натальи Беляускене армянским «Белорусским вокзалом». Говоря о фильме в целом он отмечал:

Каждая деталь — вкусная. Каждый диалог — короткий и смешной. Каждая пауза — по делу. Каждый видовой план уносит за горизонт ощущений. Над каждой песней хочется плакать. И даже сам жанр, не любимый мной — лирическая комедия (вот с советских времен не любил её), как-то вдруг кажется милым и адекватным..

После московской премьеры кинокритик Ренэ Еловецкая говорила:

Помимо присущих ленте художественных достоинств этот фильм — общественная акция, он пробуждает чувства добрые, когда, как у Пушкина, «народы, распри позабыв, в единую семью соединятся». Это не просто работа из дружественной республики, а поистине интернациональный фильм, высокий в своем зрительском посыле

Положительно оценили картину и ряд политиков. Мариос Гароян, бывший спикер парламента Кипра, отозвался о работе следующим образом:

Фантастический фильм — такие картины нужны сегодня. Армян и киприотов связывает очень многое — прежде всего культурные традиции и историческое наследие, освободительная борьба за независимость. Кипр прошел через колониальный период и Турецкую оккупацию, армяне — через геноцид в Османской Турции и войну с Азербайджаном. Так что у наших двух стран и народов — много общего

Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации на Кипре Вячеслав Шумский, также не остался равнодушным после просмотра фильма:

Очень глубокий фильм, очень добрый. Фильм, который возбуждает давно забытые чувства — тесной дружбы, единения наших народов. Я просто потрясен — отлично!

Обвинение в плагиате

Ознакомившись с сюжетом фильма, азербайджанский писатель Эльчин Гусейнбейли заявил, что авторы картины воспользовались его рассказом «Солнце бьёт в глаза» (2010), где главный герой также переходит границу и перебирается на сторону противника, чтобы посадить дерево, но, во дворе своего дома. Он предложил Агентству по авторским правам Азербайджана обратиться по данному вопросу в комитет кинопремии «Оскар». 19 октября 2012 года состоялась специальная пресс-конференция в Союзе писателей Азербайджана, посвященная этому вопросу, на которой принимал участие и представитель Агентства. Гусейнбейли предположил, что с его рассказом создатели фильма могли ознакомится на российских сайтах, где он был опубликован в июне 2010 года . В ответ на это продюсер фильма «Если все» Микаэл Погосян прокомментировал обвинения Эльчина Гусейнбейли, назвав их нелепыми, и заявил, что сценарий фильма был написан в феврале 2010 года. Кроме этого Погосян отметил, если придерживаться логики Гусейнбейли, то его также можно обвинить в использовании сценария армянского фильма «Тоска» (1990), где главный герой переходит границу, чтобы умереть там, где родился.

Награды и номинации

Год	Фестиваль	Город	Номинация	Результат
2012	«Золотой абрикос»	Ереван	Лучший игровой фильм (Армянская панорама)	победа
2012	«Золотой абрикос»	Ереван	Приз экуменического жюри	победа
2012	Московский международный кинофестиваль	Москва	Перспективы	Номинация
2012	«Лучезарный ангел»	Москва	«За воплощение образа милосердия, добра, справедливости, сострадания и любви к ближнему»	победа
2012	«Арпа»	Лос-Анджелес	Лучший актёр	победа
2012	Бухарестский кинофестиваль	Бухарест	Лучший актёр	победа
2013	«Оскар»	Лос-Анджелес	Лучший фильм на иностранном языке	Попал в лонг-лист
2013	«Ника»	Москва	Лучший фильм стран СНГ и Балтии	Номинация
2013	Международный кинофестиваль	Пекин	Приз за лучшую музыку — Ваагн Айрапетян	победа
2013	Международный кинофестиваль	Пекин	Приз за лучшую роль второго плана — Ваагн Симонян	победа
2013	«Шукшинский кинофестиваль»	Барнаул	Лучший игровой фильм	победа

Награды

• 2012 — лучший игровой фильм в номинации «Армянская панорама» («Золотой абрикос»)
• 2012 — приз экуменического жюри («Золотой абрикос»)
• 2012 — 2-я премия («Лучезарный ангел»)
• 2012 — лучший актёр («Арпа»)
• 2012 — лучший актёр («Бухарестский кинофестиваль»)
• 2012 — лучшая музыка («Международный фестиваль в Пекине»)
• 2012 — лучшая роль второго плана («Международный фестиваль в Пекине»)
• 2013 — главный приз XV Шукшинского кинофестиваля

Отрывок, характеризующий Если все

Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.