Ефтимиу, Виктор

Виктор Ефтимиу

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Виктор Ефтимиу (рум. Victor Eftimiu; 24 января 1889, Бобощица близ Корча Османская империя (ныне Албания) — 27 ноября 1972, Бухарест Румыния) — румынский драматург, поэт, прозаик, переводчик и театральный деятель. Академик Румынской академии (1948). Почётный президент Союза писателей Румынии (1972).

Лауреат Национальной премии по литературе Румынии (1932).

Биография

Албанец по происхождению. Родился на территории нынешней Албании. В начале XX века вместе с семьёй переехал в Румынию. Стал работать в театре. Директор театра комедии (1913). Генеральный директор театров (1920), Национального театра и оперы в г. Клуж-Напока (1927).

В 1919—1922, 1929—1930 и 1944—1945 был директором Национального театра им. Й. Л. Караджале в Бухаресте. Вводил в репертуар театра пьесы современных передовых драматургов, классиков мировой литературы, регулярно организовывал утренние воскресные спектакли для рабочих по сниженным ценам.

Прогрессивные политические взгляды В. Ефтимиу сказались в его выступлениях в парламенте, где он в 1928 требовал установления дружеских отношений с СССР. Во время фашистской диктатуры Антонеску, дважды был заключён в концлагерь.

Он один из создателей румынского литературного журнала «Sburătorul».

Похоронен на мемориальном кладбище Беллу в Бухаресте.

Творчество

Опубликовал несколько книг стихов, писал комедии и сатирические пьесы для театра. Автор многих румынских сказок, а также несколько детских книг. Писал также критические заметки и статьи для многочисленных журналов.

Первая пьеса В. Ефтимиу — «феерическая поэма» в стихах «Нанизывайтесь, жемчужины» (1911) по материалам румынских народных сказок, сохраняется и ныне в репертуаре театров Румынии. Ему принадлежит пьеса «Чёрный петух» (1913), основанная на румынском фольклоре; «Рингана» (1915) — историческая драма, показывающая антинародную позицию правительства Румынии (была запрещена после нескольких спектаклей); «Танец миллионов» (1922), «Парад» (1960) — сатирические комедии, разоблачающие буржуазных политиканов, предвыборные махинации, продажную прессу старой Румынии; «Великий духовник» (1929) — антиклерикальная пьеса (снята с репертуара под давлением церковных властей); «Гайдуки» (1947) — о крестьянских восстаниях начала XIX века и др. Многие его пьесы были поставлены на сцене Государственного еврейского театра в Бухаресте. Ряд пьес В. Ефтимиу был переведен на иностранные языки и ставились в театрах Италии, Чехословакии, Польши, Финляндии и др. В. Ефтимиу занимался также публицистикой и переводами (Софокл, Пушкин и др.).

Избранные произведения

Пьесы

• Înșir-te mărgărite (1911)
• Cocoșul negru (1913)
• Rapsozii (1913)
• Napoleon (1914)
• Akim (1914)
• Ringala (1915)
• Prometeu (1920)
• Inspectorul broaștelor (1922)
• Comoara (1922)
• Dansul milioanelor (1922)
• Don Juan (1922)
• Thebaida (1924)
• Meșterul Manole (1925)
• Glafira (1926)
• Fantoma celei care va veni (1928)
• Omul care a văzut moartea (1928)
• Marele duhovnic (1929)
• Daniela (1931)
• Theochrys (1932)
• Poiana de aur (1933)
• Stele căzătoare (1936)
• Atrizii (1939)
• Haiducii (1947)
• Doctor Fuast (1957)
• Parada (1959)
• Halatul alb (1959)
• Omul de piatră (1966)
• Fetele Didinei (1968)
• Pană Lesnea Rusalim
• Strămoșii
• Crinul vieții

Поэзия

• Poemele singurătății (1912)
• Candele stinse (1915)
• Lebedele sacre (1920)
• Cântecul milei (1925)
• Noaptea subterană (1933)
• Oglinzile (1939)
• Cântecul mamei și al copilului (1939)
• 13 decembrie și alte poeme (1947)
• Odă limbii române (1957)
• Soliile terestre (1961)
• Poezii (1964)
• Crizanteme

Литература

• Театральная энциклопедия. Том 5 / Глав. ред. П. А. Марков — М.: Советская энциклопедия, 1967.

Отрывок, характеризующий Ефтимиу, Виктор

– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.