Жестокие игры (фильм)

Жестокие игры
Cruel Intentions
Жанр	драма мелодрама
Режиссёр	Роджер Камбл
Продюсер	Нил Х. Мориц
Автор сценария	Шодерло де Лакло (роман) Роджер Камбл (сценарий)
В главных ролях	Райан Филипп Сара Мишель Геллар Риз Уизерспун Сэльма Блэр Шон Патрик Томас
Оператор	Тео ван де Санд
Композитор	Эдвард Шермур
Кинокомпания	Columbia Pictures
Длительность	94 мин.
Бюджет	11 млн. $
Страна	США США
Язык	английский
Год	1999
IMDb	ID 0139134
Выход фильма «Жестокие игры» (оригинальное название — Cruel Intentions)

К:Фильмы 1999 года

«Жесто́кие и́гры» (англ. Cruel Intentions; точный перевод — «Жестокие намерения») — американский фильм 1999 года. По мотивам французского романа конца XVIII века «Опасные связи» (фр. Les Liaisons Dangereuses), написанного Шодерло де Лакло.

Фильм вышел на экраны 9 марта 1999 года.

Сюжет

Себастьян Вальмонт и его сводная сестра Кэтрин Мертей — представители золотой молодёжи Нью-Йорка, предоставленные сами себе. Себастьян — удачливый разбиватель сердец. Развлекается он тем, что соблазняет девушек и бросает их, описывая свои похождения в личном дневнике. Кэтрин развлекает себя разнообразными интрижками. Обоих объединяет цинизм и амбициозность.

Себастьян находит себе очередную жертву — девушку Аннетт Хэнгроув, дочь директора колледжа, в котором учатся молодые люди. Ситуация осложняется тем, что Аннетт, как она призналась в интервью молодёжному журналу (в некоем Манифесте девственницы), собирается хранить девственность до свадьбы.

Кэтрин предлагает Себастьяну пари: если он соблазнит Аннетт, то Кэтрин ему отдастся; в противном случае Себастьян отдаст ей свою машину — дорогой Jaguar XK140. С помощью общего знакомого Себастьян входит в доверие к Аннетт и начинает её соблазнять.

Неожиданно Себастьян понимает, что влюбился в Аннетт, которая отвечает ему взаимностью. Они проводят ночь любви и находят себя счастливыми. Однако Кэтрин шантажирует Себастьяна, под давлением своей сводной сестры он перешагивает через свои чувства и бросает свою любовь.

Вернувшись к Кэтрин, он узнает, что стал жертвой очередной, самой коварной и подлой интриги своей сестры. Поняв свою ошибку, он бросается к Аннетт, чтобы всё исправить. Он находит возможность передать ей свой дневник. Тем временем Кэтрин звонит Рональду Клиффорду, приятелю Сесили Колдуэлл, которую в недавнем прошлом по просьбе сводной сестры Себастьян соблазнил. Кэтрин говорит Рональду, что Себастьян ударил её и уехал в неизвестном направлении, а позже рассказывает, что её брат был с Сесилью в интимной связи. Себастьян же всю ночь проводит у дома Аннетт. Потеряв надежду, он встречает Рональда и подтверждает, что у него была интрижка с его подругой. В завязавшейся драке на помощь Себастьяну приходит спешащая к нему на встречу Аннетт. Клиффорд случайно толкает Аннетт на проезжую часть, прямо под колёса мчащейся машины. Себастьян бросается ей на помощь, успевает спасти любимую, но гибнет сам.

В качестве эпилога на прощальной церемонии с Себастьяном в колледже Аннетт выставляет на всеобщее обозрение страницы из сокровенного «дневника сердечных побед» Вальмонта, которое смогло раскрыть интриги и истинное лицо Кэтрин, показать всю её действительную жизнь колледжу. В заключительной сцене фильма Аннетт едет куда-то на дорогом автомобиле своего погибшего друга с его дневником на соседнем сиденье.

В ролях

• Райан Филипп — Себастьян Вальмонт
• Сара Мишель Геллар — Кэтрин Мёртей
• Риз Уизерспун — Аннетт Хэнгроув
• Сэльма Блэр — Сесиль Колдуэлл
• Шон Патрик Томас — Рональд Клиффорд
• Луиза Флетчер — Элен Роусмонд
• Джошуа Джексон — Блэйн Таттл
• Кристин Барански — Банни Колдуэлл
• Эрик Мабиус — Грэг МакКоннел
• Свуси Кёрц — Доктор Регина Гринбаум
• Тара Рейд — Марси Гринбаум

Саундтреки к фильму

1. Aimee Mann — «You Could Make A Killing»
2. Placebo — «Every you, Every Me»
3. Fatboy Slim — «Praise You»
4. Blur — «Coffee & TV»
5. Day One — "«Bedroom Dancing»
6. Counting Crows — «Colorblind»
7. Kristen Barry — «Ordinary Life»
8. Marcy Playground — «Comin’ Up From Behind»
9. Skunk Anansie — «Secretly»
10. Craig Armstrong feat. Elizabeth Fraser — «This Love»
11. Faithless — «Addictive»
12. Abra Moore — «Trip On Love»
13. Bare Jr — «You Blew Me Off»
14. The Verve — «Bittersweet Symphony»
15. The Cardigans — Lovefool

Продолжения

• В 2000 году по мотивам «Жестоких игр» был выпущен приквел «Жестокие игры 2» (Cruel Intentions 2), сюжет которого является предысторией первого фильма.
• В 2004 году на экраны вышла картина «Жестокие игры 3» (Cruel Intentions 3), которая повествует о дальней родственнице Кэтрин. Её роль исполнила Кристина Анапау.

Интересные факты

• В отличие от других экранизаций романа «Опасные связи», действие перенесено в современный Нью-Йорк (США), а возраст некоторых героев уменьшен для того, чтобы приблизить фильм к подростковой аудитории.
• Температура воды в бассейне была всего около 4 с половиной градусов по Цельсию.
• Режиссёр и сценарист Роджер Камбл написал сценарий за 12 дней.
• Актриса Сьюзи Курц также снялась в картине 1988 года «Опасные связи» по одноимённому роману Шодерло де Лакло. «Жестокие игры» же представляют современную молодёжную интерпретацию сюжета скандального произведения.
• Композитор Джон Оттман написал музыку для трейлера фильма. Однако незадолго до начала съёмок картины его заменили на Эдварда Ширмура.
• Порно-звезда Алиша Клэсс снялась в небольшой роли черлидерши, однако сцена с её участием была вырезана из финальной версии фильма.
• В июне того же года (1999) Райан Филипп и Риз Уизерспун поженились, но позже развелись.
• На обложке журнала, в котором Аннетт разместила Манифест Девственности, было фото Дженнифер Лав Хьюитт, которая за год до этого фильма снималась вместе с Райаном и Сарой Мишель в триллере «Я знаю, что вы сделали прошлым летом».
• Во время съёмок пощёчины Риз Уизерспун так вошла в роль, что действительно ударила Райана — реакция актёра была естественной. Именно эта сцена и вошла в фильм.
• Кристин Барански, снимавшаяся всего 3 дня, согласилась на роль только потому, что её дочери были фанатами сериала «Баффи — истребительница вампиров», в котором Сара исполнила главную роль.
• Фильм отсняли за 6 недель.
• По решению продюсера Нила Морица первыми роли в фильме получили Геллар и Филипп, снявшиеся в его продюсерском проекте — ужастике «Я знаю, что вы сделали прошлым летом».

Критика

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Фильм поразил зрителей своей глубокой психологичностью. Самую высокую оценку за актёрскую игру получила Сара Мишель Геллар. По мнению зрителей, она лучше всего смогла понять свою героиню и передать её характер на экране. Райан Филипп также не остался без внимания, но многие посчитали образ Себастьяна слишком простым, поэтому особого успеха актёр не имел. Риз Уизерспун вообще отошла на второй план, потому что чрезмерная правильность её героини не нашла отклика у аудитории. Актёры второго плана, Сэльма Блэр, Эрик Мабиус, Шон Патрик Томас и т. д, получили довольно положительные оценки, поскольку внесли определенный колорит в сюжет. В общем, фильм получил высокие оценки у молодёжной аудитории.

Ссылки

• «Жестокие игры» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.dailyscript.com/scripts/cruel-intentions.html Черновик сценария 1998 года.]
• [www.exler.ru/films/29-03-2000.htm Рецензия от Алекса Экслера]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Жестокие игры (фильм)

– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.