Жиро, Альбер
Альбер Жиро, собственно Эмиль Альбер Кайенберг (фр. Albert Giraud, Émile Albert Kayenberg; 23 июня 1860, Лёвен — 26 декабря 1929, Схарбек) — бельгийский поэт, писавший по-французски.
Биография и творчество
Учился на юридическом факультете Лёвенского католического университета. Диплома не получил, занялся журналистикой. Принадлежал к группе поэтов-символистов, объединившихся вокруг журнала «Молодая Бельгия», куда входили также Жорж Роденбах, Макс Валлер, Анри Мобель, Иван Жилькен, Валер Жиль. По мнению российского литературоведа Ирины Никифоровой, однако,
В рамках парнасской эстетики остается творчество Альбера Жиро, в частности его программный сборник «Вне века» (1888), где Жиро в манере Эредиа декларирует намерение уйти от своего низменного века в величественное прошлое, в любовь, в искусство…[1]
Стал одним из первых членов Королевской академии французского языка и литературы Бельгии (1920). Служил библиотекарем. К концу жизни совсем ослеп.
Признание
Дебютный сборник стихотворений Альбера Жиро «Лунный Пьеро» (фр. Pierrot lunaire: Rondels bergamasques; 1884) получил особую известность благодаря Арнольду Шёнбергу, положившему его на музыку в 1912 году, выбрав 21 (7х3) стихотворение из 50 в немецком переводе [www.recmusic.org/lieder/g/giraud О. Э. Хартлебена]. Позднее этот знаменитый цикл лег в основу телевизионного музыкального фильма немецкого кинорежиссёра Оливера Херрманна Одна ночь, одна жизнь с участием певицы Кристины Шефер; музыка в исполнении Наташи Остеркорн (фортепиано) и Ensemble InterContemporain под руководством Пьера Булеза (2002, см. [www.imdb.com/title/tt0305872/]).
В Схарбеке именем поэта названа улица, в местном парке Иосафат ему воздвигнут памятник работы Виктора Руссо.
Переводы на русский язык
- Избранные стихотворения Жиро в переводах Эллиса и С. Рафаловича. // Умственный аквариум: Из поэзии и прозы бельгийского символизма. / Сост. М. Яснов. — СПб.: Петербург — XXI век, 2003. — С. 186—193. Там же в переводе М. Яснова опубликовано его эссе Художественные ереси (С. 226—236).
Напишите отзыв о статье "Жиро, Альбер"
Примечания
- ↑ Никифорова И. Д. [feb-web.ru/feb/ivl/vl8/vl8-3052.htm Верхарн] // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. — Т. 8. — 1994. — С. 305—310.
Ссылки
- [www.arllfb.be/composition/membres/giraud.html Биография на сайте Королевской академии Бельгии] (фр.)
Отрывок, характеризующий Жиро, Альбер
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
