Жуковский, Николай Васильевич
Поделись знанием:
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
| Николай Васильевич Жуковский | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 10 августа 1843 — 8 апреля 1851 | |||
| Монарх: | Николай I | ||
| Предшественник: | Василий Александрович Шереметев | ||
| Преемник: | Пётр Михайлович Донауров | ||
| |||
| 21 марта 1837 — 10 августа 1843 | |||
| Монарх: | Николай I | ||
| Предшественник: | Илларион Михайлович Бибиков | ||
| Преемник: | Александр Николаевич Хитрово исполнял должность как вице-губернатор по июнь 1845; Николай Михайлович Смирнов (с 1845) | ||
| |||
| 19 апреля 1835 — 21 марта 1837 | |||
| Монарх: | Николай I | ||
| Предшественник: | Андрей Петрович Римский-Корсаков | ||
| Преемник: | Александр Ильич Звегинцов | ||
| |||
| 2 декабря 1832 — 13 апреля 1835 | |||
| Монарх: | Николай I | ||
| Предшественник: | Иосиф Львович Дебу | ||
| Преемник: | Авксентий Павлович Гевлич | ||
| Рождение: | 1794 Челябинск | ||
| Смерть: | 15 (27) марта 1852 Санкт-Петербург | ||
| Род: | Жуковские | ||
| Отец: | Василий Григорьевич Жуковский | ||
| Супруга: | Елизавета Николаевна | ||
| Награды: |
| ||
Никола́й Васи́льевич Жуко́вский (1794, Челябинск — 15 [27] марта 1852, Санкт-Петербург) — государственный деятель, тайный советник, сенатор.
Принадлежал к старинному русскому дворянскому роду Жуковских, который внесен в VI и II части родословных книг Полтавской, Оренбургской и Тамбовской губерний.
Содержание
Биография
Получил домашнее образование. Начинал службу в Челябинском уездном суде в чине губернского регистратора, затем служил в канцелярии Оренбургского военного губернатора, позднее — дворянским заседателем в Челябинском земском суде.
В 1814—1816 гг. — челябинский уездный стряпчий в чине титулярного советника, затем служил в канцелярии сибирского генерал-губернатора, с 1818 г. — секретарь канцелярии, с 1821 г. — начальник отделения канцелярии сибирского генерал-губернатора, затем — управляющий канцелярией генерал-губернатора Западной Сибири, член совета при главном управлении Западной Сибирью, начальником 1-го отделения.
В 1823—1829 гг. — председатель Тобольского губернского правления, статский советник. В 1830 г. произведён в действительные статские советники. В 1832—1835 гг. — Оренбургский, в 1835—1837 гг. — Волынский, в 1837—1843 гг. — Калужский губернатор.
Оренбургская губерния по одному тому уже не должна забыть Николая Васильевича, что до его управления губерниею крестьяне, сдавая в Уфе и других рекрутских присутствиях наемников в рекруты, держали на сдачу от 100 до 300 р., а во время его управления издерживали только на бумагу и за письма 3 и 4 р.; в настоящее время это почти обыкновенное дело, но в тогдашнюю пору… была великая заслуга со стороны губернатора.— Кудрин Н. И. Вспоминая о Василии Григорьевиче Жуковском // Дореволюционный Челябинск в слове современников: Собр. текстов. — Челябинск, 1997.
В 1843 г. произведён в тайные советники. В 1843—1851 гг. — губернатор Санкт-Петербургской губернии[1]. С 1851 г. — сенатор департамента герольдии Правительствующего сената.
Всю жизнь поддерживал связи с Челябинском, занимался благотворительностью (например, направлял деньги на содержание уездного училища). Владел домом отца, и в 1850 г. значился в Челябинске старостой обывательского списка и церковным старостой.
Семья
Отец — Василий Григорьевич Жуковский.
Жена — Елизавета Николаевна (1803—1856).
Награды
- медаль за 30 лет беспорочной службы (март 1838)
- Орден Святой Анны первой степени с императорской короной (1846).
- Орден Святого Владимира 3-й степени
- Ордена Святой Анны 2-й и 3-й степени
- Орден Святого Станислава 2-й степени
Напишите отзыв о статье "Жуковский, Николай Васильевич"
Примечания
- ↑ Кружнов Ю. Н. [encspb.ru/object/2804024029?lc=ru Гражданский губернатор]. Санкт-Петербург : энциклопедия. Проверено 8 декабря 2012.
Литература
- Боже В. С. Братья Жуковские — сенаторы Российской империи // Челябинск. — 1999. — № 1.
- Василевская М. Жуковский Николай Васильевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Ссылки
- Боже В. С. [www.book-chel.ru/ind.php?id=5756&what=card Жуковский Николай Васильевич]. Энциклопедия Челябинск. Проверено 8 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CnBlAkOu Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012].
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/139182/Жуковский Жуковский, Николай Васильевич (II)]. Большая биографическая энциклопедия (2009). Проверено 8 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CnBm3JdM Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012].
- Мосин О., Мосина С. [www.librero.ru/author/zuk Н. В. Жуковский]. Librero.ru (27 января 2007). Проверено 8 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CnBnQ774 Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012].
- [proceedings.usu.ru/?base=mag/0032(03_16-2004)&xsln=showArticle.xslt&id=a12&doc=../content.jsp Л. А. Дашкевич. «Под августейшим покровительством…» (О благотворительной деятельности Императорского человеколюбивого общества на Урале)]
|
Это заготовка статьи о политическом деятеле Российской империи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Жуковский, Николай Васильевич
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
Категории:
- Родившиеся в 1794 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Челябинске
- Умершие 27 марта
- Умершие в 1852 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Кавалеры ордена Святой Анны 1 степени
- Санкт-Петербургские губернаторы
- Оренбургские губернаторы
- Волынские губернаторы
- Калужские губернаторы
- Персоналии:Тобольская губерния
- Сенаторы Российской империи
- Действительные тайные советники
- Благотворители России
