Заячковский, Тит Иосифович
Тит Иосифович Заячковский (укр. Тит Йо́сипович Заячкі́вський, 8 апреля 1846, Лопянка, ныне Рожнятовский район, Ивано-Франковская область Украины — 25 сентября 1926, Дора, ныне часть Яремче, Ивано-Франковская область Украины) — украинский общественный и политический деятель, львовский судья, с 1895 по 1901 годы посол в Галицком краевом сейме[1] .
Биография
Окончил юридический факультет Львовского университета. Работал в судах городов Будзанов, Тысменица, Коломыя, Галич, во Львове работал в Высшем краевом суде и на таможне. Почётный гражданин городов Будзанов и Тысменица. После выхода на пенсию открыл адвокатскую канцелярию в Яблонове. Похоронен на Лычаковском кладбище во Львове.
Его отцом был греко-католический священник Иосиф Заячковский. Дети: Роман, комиссар Коломыи от имени ЗУНР в годы Гражданской войны; Мирон, руководитель Компартии Западной Украины.
Напишите отзыв о статье "Заячковский, Тит Иосифович"
Примечания
- ↑ Гуцал П. З. [esu.com.ua/search_articles.php?id=16468 Заячкі́вський Тит Йосипович] (укр.). Енциклопедiя сучасноï Украïни (2010). Проверено 26 сентября 2016.
Литература
- Енциклопедія українознавства. В 10 т. / Гол. ред. В. Кубійович. — Париж; Нью-Йорк: Молоде Життя, 1954—1989. (укр.)
- Чорновол І. 199 депутатів Галицького сейму. — Львів: Тріада плюс, 2010. — С. 134
Отрывок, характеризующий Заячковский, Тит Иосифович
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
