Зенкович, Александр Фёдорович

Александр Фёдорович Зенкович
Дата рождения	19 февраля 1864(1864-02-19)
Дата смерти	2 декабря 1914(1914-12-02) (50 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	полковник
Командовал	31-й Сибирский стрелковый полк, 24-й Сибирский стрелковый полк
Сражения/войны	Китайский поход (1900—1901), Русско-японская война, Первая мировая война
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1904), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1904), Орден Святой Анны 2-й ст. (1905), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1905), Золотое оружие «За храбрость» (1906), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1915)

Александр Фёдорович Зенкович (1864—1914) — полковник, герой Первой мировой войны.

Биография

Родился 19 февраля 1864 года. Образование получил в Поречском городском училище, по окончании которого 18 марта 1882 года был зачислен в Виленское пехотное юнкерское училище. Выпущен 1 сентября 1885 года подпоручиком в 113-й пехотный Старорусский полк. 1 сентября 1889 года произведён в поручики и 15 марта 1897 года — в штабс-капитаны, после чего был переведён на Дальний Восток в 22-й Восточно-Сибирский стрелковый полк. 6 мая 1900 года получил чин капитана.

В 1900—1901 годах Зенкович принимал участие в Китайском походе, а в 1904—1905 годах — в русско-японской войне. В последней кампании он был контужен и за отличие награждён орденами св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, св. Станислава 2-й степени с мечами, св. Анны 2-й степени с мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 17 марта 1906 года ему было пожаловано Золотое оружие с надписью «За храбрость». Также в 1905 году он был произведён в подполковники (со старшинством от 18 апреля 1904 года).

16 октября 1909 года Зенкович получил чин полковника. 18 августа 1912 года он был назначен командиром 31-го Сибирского стрелкового полка, которым командовал менее месяца, поскольку уже 14 сентября он был переведён на должность командира в 24-й Сибирский стрелковый полк.

В Первой мировой войне Зенкович сражался в Польше и был тяжело ранен в ноябрьских боях, скончался от ран 2 декабря 1914 года. Высочайшим приказом от 20 мая 1915 года он посмертно был награждён орденом св. Георгия 4-й степени

За то, что в бою у д. Галкова 10 и 11 ноября 1914 г. неоднократно лично водил в штыковую атаку остатки своего полка под сильным орудийным, ружейным и пулемётным огнём противника и, отвелкая тем на себя большую часть германского отряда, спасал соседние части дивизии от опасности быть отрезанными превосходными силами неприятеля; будучи окружён, с остатками своего полка пробился и не оставил неприятелю никаких трофеев.

Источники

• Высочайшие приказы по Военному ведомству. К № 1290 «Разведчика». — С. 787.
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 374, 529. — ISBN 978-5-903473-05-2.
• Список полковникам по старшинству. Составлен по 1 марта 1914 г. — СПб., 1914. — С. 486.
• Шабанов В. М. Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769—1920. Биобиблиографический справочник. — М., 2004. — С. 525. — ISBN 5-89577-059-2.

Отрывок, характеризующий Зенкович, Александр Фёдорович

В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.