Ивченко, Александр Владимирович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Ивченко
Общая информация
Полное имя Александр Владимирович Ивченко
Родился 6 января 1952(1952-01-06) (72 года)
Омск, СССР
Гражданство СССР СССР
Россия Россия
Информация о клубе
Клуб Тюмень
Должность главный тренер
Карьера
Молодёжные клубы
Нефтяник (Омск)
Клубная карьера*
1969 Нефтчи (Баку) 3 (0)
Тренерская карьера
1979—1984 Иртыш (Омск) тренер
1987—1990 Иртыш (Омск)
1992 Рубин-ТАН
1992—1993 Луч
1994—1995 Сур
1995—1998 Иртыш (Омск)
1998 Сур
1999—2001 Газовик-Газпром
2001—2002 Иртыш (Омск)
2003—2004 Металлург-Кузбасс
2006 Лада и.о.
2008—2010 Металлург (Красноярск)
2011—2013 Зенит-Ижевск
2015—н.в. Тюмень

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Алекса́ндр Влади́мирович И́вченко (6 января 1952, Омск, СССР) — советский футболист, советский и российский тренер категории «Pro». Награждён знаком «За заслуги в развитии физической культуры и спорта».





Карьера

Клубная

В юношеском возрасте играл за омский «Нефтяник». Провёл 3 матча за бакинский «Нефтчи» в 1969 году.

Тренерская

Окончил Омский институт физкультуры. С 1979 года — на тренерской работе. До 1990 года работал в омском «Иртыше», в 1992 году — тренер казанского «Рубина»-ТАН, в 1993 году — клуба Высшей лиги «Луч». В середине 1990-х был главным тренером оманского Сура, с которым выиграл Кубок Омана и чемпионат Омана 1994/95. Летом 1995 года вернулся в Россию и возглавил омский «Иртыш». Позже работал с клубами Первого и Второго дивизионов. До августа 2008 года руководил подразделением ПФЛ России по переподготовке тренеров[1]. 4 августа 2008 года подписал контракт с красноярским «Металлургом». С 2011 по 2013 год — главный тренер клуба «Зенит-Ижевск».

Личная жизнь

Воспитывался в детдоме. Рос без отца (рано погиб), мать — квалифицированный радист, работала на станции Мирный (Северный полюс). Женат. Дочь растит внука[2].

Напишите отзыв о статье "Ивченко, Александр Владимирович"

Примечания

  1. [www.newslab.ru/news/dosie/14205 Ивченко Александр Владимирович/Досье]
  2. [www.konkurent-krsk.ru/index.php?id=1685 Александр ИВЧЕНКО: «Футбол сейчас сложный — дураки в него уже не играют»]

Ссылки

  • [footballfacts.ru/players/71586 Профиль на сайте FootballFacts.ru]




Шаблон:Тренеры ФНЛ

Отрывок, характеризующий Ивченко, Александр Владимирович

Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.