Игнатьев, Анатолий Васильевич
| Анатолий Васильевич Игнатьев | |
 кадр из фильма «Рядовой Александр Матросов» (1948) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
28 октября 1986 (60 лет) |
| Место смерти: |
Глубоково, Серпуховский район, Московская область, РСФСР, СССР |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Анатолий Васильевич Игнатьев (1926—1986) — советский актёр театра и кино.
Содержание
Биография
Анатолий Игнатьев родился 22 июля 1926 года в Смоленске. В 1927 году семья переехала в Иваново-Вознесенье, а в 1930 году в Москву. Анатолий закончил 73-ю среднюю школу Киевского района города Москвы. Он ещe школьником снялся в фильмах «Личное дело» (Александра Разумного), «Брат героя» (Юрия Васильчикова) и «Бой под Соколом» (Александра Разумного). В войну работал токарем на хлопкоочистительном заводе и на авиационом заводе. В 1943 году Игнатьев поступил на актёрский факультет Театрального училища имени Щукина, на курс Веры Константиновны Львовой. В 1948 году снялся в главной роли в фильме Леонида Лукова «Рядовой Александр Матросов». C 1948 до 1955 год работал в Московском драматическом театре имени М. Н. Ермоловой. В 1955 году был принят в театр-студию киноактера, а в 1960 году переведен в штат Киностудии имени Горького. В 1971 году, за передачу пакета человеку, за которым велось наблюдение, актёр был задержан следственными органами. В 1973 году Московским городским судом он был осужден за соучастие в преступлении и приговорен к шести годам лишения свободы c конфискацией имущества. В 1975 году был помилован и освобожден. Годом позже был восстановлен на киностудии имени Горького где работал режиссёром дубляжа. Снялся ещe в двух картинах — «Похищение скакуна» (1978) и «Не ставьте Лешему капканы…» (1981). В 1983 году вышел на пенсию и жил в деревне Глубоково Серпуховского района Московской области. Похоронен на кладбище деревни Глубоково. По некоторым данным, могила находится в запущенном состоянии.
Был дважды женат, от первого брака у Игнатьева было две дочери. Внучка Игнатьева — Катя Лычёва, советский «посол доброй воли»[1].
Фильмография
- 1939 — Личное дело — Сережа
- 1940 — Брат героя — Плинтусов-младший
- 1942 — Бой под Соколом — Климов
- 1947 — Рядовой Александр Матросов — Александр Матросов
- 1950 — Донецкие шахтеры — Владимир Недоля
- 1952 — Возвращение Василия Бортникова — Павел
- 1956 — За власть Советов — Цимбал
- 1956 — Капитан «Старой черепахи» — Сима
- 1956 — Мальва — Яков
- 1956 — Моя дочь — Павлик
- 1958 — Дорогой мой человек — солдат в медсанбате
- 1959 — Однажды ночью — Иван Афонин
- 1962 — На семи ветрах — Семагин
- 1963 — Понедельник – день тяжёлый — Борзов
- 1963 — Утренние поезда — бильярдист
- 1964 — Метель — Дравин
- 1965 — Арбузный рейс — буровик
- 1965 — О чем молчала тайга — Павел
- 1966 — Дневные звезды — убийца
- 1968 — Деревенский детектив — Гришка Сторожевой
- 1969 — Белый взрыв — Баранов
- 1978 — Похищение скакуна — Федор Иванович
- 1981 — Не ставьте Лешему капканы… — Игнатьев
Напишите отзыв о статье "Игнатьев, Анатолий Васильевич"
Примечания
- ↑ [www.mk-smolensk.ru/articles/2016/04/18/o-sudbe-smolenskogo-aktera-anatoliya-ignateva-sygravshego-legendarnogo-geroya-v-kino.html О судьбе смоленского актера Анатолия Игнатьева, сыгравшего легендарного героя в кино - Новости Смоленска - МК Смоленск]
Ссылки
- [a-tremasov.ru/ignatev-anatolij-vasilevich Игнатьев, Анатолий Васильевич на авторском сайте Алексея Тремасова]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Игнатьев, Анатолий Васильевич
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
