Институт иудейских исследований (Варшава)

Институт иудейских исследований (польск. Instytut Nauk Judaistycznych) — несуществующий сегодня образовательный и научный институт иудаики, действовавший в Варшаве с 1928 года. Институт иудейских исследований в Варшаве был вторым после YIVO еврейским образовательно-научным учреждением до начала Второй мировой войны. Прекратил свою деятельность в 1939 году.

История

Инициатором создания Института иудейских исследований был варшавский раввин Самуэль Познанский, который решил создать научно-исследовательский центр с образовательным направлением. Смерть основателя в 1921 году замедлила формирование нового еврейского института. В 1925 году работы по основанию института продолжили раввины Маркус Брауде, Осия Тхон и еврейский историк Мойше Шор. Они создали "Общество по распространению иудейских знаний", целью которого стало дальнейшее формирование Института иудейских исследований.

19 февраля 1928 года был открыт Институт иудейских исследований. Он состоял из двух отделений: факультета раввинистических учений и факультета общественно-исторических наук. Студенты, закончившие институт, получали среднее образование. Существовали также вольные слушатели. Обучавшиеся в институте могли одновременно учиться в Варшавском университете.

Первое время институт проводил лекции в арендованных помещениях. В 1936 году институт разместился в здании Центральной иудейской библиотеке. В первый год деятельности в институте обучались 13 постоянных студентов и 16 вольных слушателей. В дальнейшие годы институт насчитывал до 100 студентов.

С 1936 года в институте действовали следующие отделения:

• факультет Библии и еврейской грамматики, которым руководил Мойше Шор;
• факультет Талмуда и талмудических кодексов;
• факультет истории евреев в Польше;
• факультет эллинистического периода и мидраша;
• факультет гомилетики.

Научные исследования, проводимые профессорами института, были собраны и опубликованы в десятитомном издании «Pisma Instytutu Nauk Judaistycznych».

Осенью 1939 года после оккупации Польши нацистской Германией институт прекратил своё существование.

Источник

• Zofia Borzymińska, Rafał Żebrowski: Polski słownik judaistyczny. Dzieje, kultura, religia, ludzie. T. 1. Warszawa: Prószyński i S-ka, 2003, s. 632—633. ISBN 83-7255-12-6-X.

Отрывок, характеризующий Институт иудейских исследований (Варшава)

Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]