Институт экологии Волжского бассейна РАН
Поделись знанием:
К:Научные институты, основанные в 1983 году
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Координаты: 53°28′33″ с. ш. 49°21′40″ в. д. / 53.4759306° с. ш. 49.3611611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.4759306&mlon=49.3611611&zoom=14 (O)] (Я)
| Учреждение Российской академии наук Институт экологии Волжского бассейна РАН (ИЭВБ РАН) | |
| Международное название |
Institute of Ecology of Volga baisin RAS |
|---|---|
| Основан | |
| Директор | |
| Сотрудников |
110 |
| Аспирантура |
с 1991 года |
| Докторантура |
с 2001 года |
| Юридический адрес |
445003, г. Тольятти, Самарская обл., |
| Сайт |
[ievbras.ru .ru] |
Институ́т эколо́гии Во́лжского бассе́йна РАН — научно-исследовательский институт Российской академии наук, расположенный в Тольятти.
Содержание
История
Биостанция
После появления в 1950-х годах на Волге крупнейшего в мире Куйбышевского водохранилища и ожидаемом заполнении ещё ряда водохранилищ Волжско-Камского каскада ГЭС возникла острая необходимость в создании единого научного центра, занимавшегося бы координацией работ по биологическому изучению водохранилищ. Для этого научно-исследовательская станция «Борок» была реорганизована в Институт биологи водохранилищ АН СССР (ИВБ). Постановлением Президиума АН СССР № 515 от 21 сентября 1956 года была утверждена структура нового института: в него вошли 7 лабораторий и 2 периферийные биостанции Горьковская и Куйбышевская. Определялась и структура биостанций: «Куйбышевская биологическая станция структурно приравнена к лаборатории. В её составе научные группы: гидрохимии, микробиологии, фитопланктона, зоопланктона, зообентоса, ихтиологии».
22 апреля 1957 года у биостанции появился директор — старший научный сотрудник Николай Андреевич Дзюбан. И, наконец, в мае 1957 года появилась сама биостанция. Предполагалось, что она будет размещаться в Ульяновске. Однако корабль, на котором плыл директор ИВБ И. Д. Папанин, проходил Ульяновск ночью, и капитан побоялся будить горячего и не сдержанного на язык Папанина, который проснулся только у Куйбышева. В Куйбышевском обкоме партии его уговорили не возвращаться, а открыть биостанцию на месте, в Куйбышевской области, к тому же встреченный им давний знакомый И.Комзин, руководитель строительства Куйбышевской ГЭС, предложил открыть биостанцию в Ставрополе (ныне Тольятти), пообещав место, стройматериалы и рабочие руки. Так в силу определённого казуса местом для биостанция стал Тольятти.
Руководство КГС передало биостанции «безвозмездно двухэтажный брусчатый оштукатуренный дом в поселке Комсомольском, в верхнем бьефе водохранилища»[1]. Согласно отчёту за 1957 год штат биостанции состоял из 5 человек административно-технического персонала, 10 человек научно-технического персонала (среди которых 4 научных сотрудника) и 10 человек — команда экспедиционного флота.
Талантливый руководитель Н. Дзюбан при активной поддержке ИБВ много сделал для развития станции. Штат биостанции за десять лет со дня основания вырос в 4 раза. Для сотрудников был построен трёхэтажный дом. Да и сама биостанция в 1964 году въехала в новое трёхэтажное здание на берегу Волги, с хорошо оборудованными 18 лабораторными комнатами, 2 аквариальными, 4 административными кабинетами, залом заседаний на 80 человек, музейным помещением и библиотекой. Около здания при участии сотрудников Главного ботанического сада АН СССР был разбит дендропарк, содержавший более ста видов растений, среди которых редкие для региона и охраняемые виды.
Активно велась и научная работа. По инициативе Николая Андреевича сотрудники станции много времени посвятили изучению дрейссены, неожиданное увеличение численности которой оказалось сюрпризом для учёных и приводило к помехам водоснабжения и даже авариям на ГЭС. Были изучены биология и экология моллюска, и в 1964 году в Тольятти прошла Первая научно-техническая конференция «Дрейссена в водохранилищах и гидротехнических сооружениях». В 1968 году в Тольятти состоялась Первая Всесоюзная конференция по изучению Волги и водоемов её бассейна (Волга-1), ставшая регулярной. Конференция Волга-3 в 1982 году вновь прошла в Тольятти.
В 1974 году Николай Дзюбан перешёл на работу в тольяттинскую гидрометеорологическую обсерваторию, и новым директором биостанции стал Сергей Михайлович Ляхов, ранее работавший научным сотрудником, а с 1959 года учёным секретарём. Под его руководством велись работы по изучению бентоса Куйбышевского и Волгоградского водохранилищ, разрабатывался комплекс мер по очистке гидротехнических сооружений от обрастаний.
В 1972 году в Тольятти, куда он прибыл с курсом лекций, скончался видный учёный Александр Любищев. В ноябре 1989 года его останки были перезахоронены на территории Института экологии Волжского бассейна.
С 1978 года биостанцию возглавлял Виктор Иванович Попченко, пришедший на работу в 1977 году и являвшийся ей учёным секретарём. Кроме административной работы он занимался изучением многолетних изменений абиотических и биотических условий Куйбышевского водохранилища, условий естественного воспроизводства рыб Саратовского водохранилища. Под его руководством были проведены комплексные исследования фитофильных биоценозов, суточной ритмики и динамики их населения, что было впервые в волжском бассейне.
Научная деятельность биостанции
С момента основания Куйбышевская биостанция изучала гидробиологические процессы, формирование флоры и фауны южных водохранилищ Волжско-Камского каскада. Основным объектом исследований стало Куйбышевское водохранилище. Исследования проводились комплексно: одновременно с изучение зоо- и фитопланктона, микроорганизмов, бентоса и ихтиофауны проводились гидрологические и гидрохимические исследования. Тщательно описывалась гидрофизика: температурные режимы в разные периоды, прозрачность, направления и скорости течений.
Результатом стали научные работы, характеризующие уровень продуктивности водохранилищ, биологию массовых видов, что нашло применение в оценке кормовой базы для промысловых, защите гидротехнических сооружений от обрастаний.
Институт
29 июля 1983 года распоряжением Совета Министров СССР № 1224 р и постановлением Президиума АН СССР № 1307 от 20 октября 1983 г. биостанция была преобразована в самостоятельный институт при Академии наук СССР. Директором-организатором стал назначается доктор биологических наук Станислав Максимович Коновалов, а Виктор Попченко стал заместителем директора по науке и заведующим лабораторией вторичных продуцентов.
Было построено новое здание, расширился состав специалистов.
В 1991 году при институте была открыта аспирантура. За период 2008—2012 годов аспирантуру закончило 13 человек, из них 11 защитило или представило диссертацию. В 2003 году появилась докторантура по специальности «Экология». Также получены лицензии на право осуществления образовательной деятельности в сфере послевузовского дополнительного профессионального образования по специальностям: «Ботаника», «Зоология», «Ихтиология», «Экология», «Гидробиология» и «Паразитология». Действует диссертационный совет по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора наук.
Институт находится в зелёной зоне Тольятти, почти на берегу Куйбышевского водохранилища, на территории института имеется дендропарк.
При институте работают Тольяттинское отделение Всероссийского гидробиологического общества и [sites.google.com/site/tltrbo/ Тольяттинское отделение Русского ботанического общества].
Институт располагает научно-исследовательским стационаром «Кольцовский» в посёлке Мордово (площадь земли 1 га, площадь жилых, лабораторных и подсобных помещений — более 100 м².
Научная деятельность
Основными направлениями научной деятельности Института являются:
- Изучение структурно-функциональной организации экосистем бассейна реки Волги;
- Развитие теоретических основ сохранения, воспроизводства и рационального использования биологических ресурсов бассейна реки Волги;
- Изучение механизмов адаптации гидробионтов и устойчивости водных экосистем в условиях природной и антропогенной трансформации среды;
- Разработка методологических основ экологического мониторинга.
Сотрудниками института за годы работы были созданы:
- математическая модель гидродинамики Волжского каскада ГЭС;
- составлены карты затоплений в случае разрушений Волжской, Чебоксарской и Нижнекамской ГЭС;
- кадастр фауны свободноживущих инфузорий и рыб Самарской области;
Научные подразделения
В структуру института входят следующие научные подразделения:
- лаборатория мониторинга водных объектов;
- лаборатория экологии простейших и микроорганизмов;
- лаборатория экологии малых рек;
- лаборатория популяционной экологии;
- лаборатория ландшафтной экологии;
- лаборатория проблем фиторазнообразия (зав. лабораторией — д.б.н., профессор С. В. Саксонов);
- лаборатория фитоценологии;
- лаборатория герпетологии и токсинологии;
- лаборатория моделирования и управления экосистемами (зав. лабораторией — д.б.н., профессор, член-корреспондент РАН Г. С. Розенберг);
- лаборатория экологической биохимии;
- группа фитопланктона.
Сотрудники
На 1 января 2013 года штат Института экологии составляет 110 человек, из них 75 научных сотрудников, 35 научно-технических работников. В нём работают 2 члена-корреспондента РАН, 10 докторов наук (7 из которых них имеют звание «профессор», в том числе 5 — обладатели почётного звания «Заслуженный деятель науки РФ» и 1 — почетное звание «Заслуженный эколог РФ»), а также 43 кандидата наук. За предыдущие пять лет общее число сотрудников сократилось на 6человек, а научных — увеличилось на 14.
3 сотрудника являются лауреатами премии Правительства РФ, 2 лауреата Премии Благотворительного фонда поддержки науки имени академика В. Е. Соколова, 2 лауреата Премии Ленинского комсомола. Неоднократно сотрудники институты были удостоены государственных научных стипендий (1995 — 3; 1998 — 6; 2000 — 3 человека). 6 человек — обладатели стипендии молодых талантливых учёных.
27 сотрудников института награждены грамотой Российской академии наук и 24 сотрудникам объявлена благодарность Президента РАН.
Средний возраст постоянных сотрудников — 56 лет. Средний возраст руководителей подразделений — 63 года, докторов наук — 69 лет, кандидатов наук — 50 лет. Доля научных сотрудников в возрасте до 40 лет — 35 %. Более половины сотрудников имеют стаж работы в Институте более 10 лет.
Результаты научной деятельности
Основными направлениями научной деятельности Института являются:
- Изучение структурно-функциональной организации экосистем бассейна реки Волги;
- Развитие теоретических основ сохранения, воспроизводства и рационального использования биологических ресурсов бассейна реки Волги;
- Изучение механизмов адаптации гидробионтов и устойчивости водных экосистем в условиях природной и антропогенной трансформации среды;
- Разработка методологических основ экологического мониторинга.
Сотрудниками института за годы работы были созданы:
- математическая модель гидродинамики Волжского каскада ГЭС;
- составлены карты затоплений в случае разрушений Волжской, Чебоксарской и Нижнекамской ГЭС;
- кадастр фауны свободноживущих инфузорий и рыб Самарской области;
Кроме того, только за период с 2000 по 2012 год в рамках ежегодного отчётного доклада Президиума РАН были озвучены следующие наиболее примечательные результаты работы института:
- методика мониторинга антропогенного воздействия на качество вод водохранилищ, позволяющая с высокой точностью и оперативностью решать следующие задачи: разделение водных масс различного генезиса, определение границ и размеров зон загрязнения, проведение расчетов содержания загрязняющих соединений в природных водах[2].
- создание механизма переноса электронов и формирования защитного слоя на поверхности металлов, замедляющего процесс коррозии металлов, в анаэробных хемоорганотрофных и метанотрофных бактериальных культурах[3].
- создание компьютерной базы данных, представляющей основу «Конспекта водной альгофлоры в бассейне Нижней Волги». База данных содержит информацию о структуре водорослей, обитающих в водохранилищах, в водотоках различного типа и озёрах региона. Сформированная база данных состоит из 1643 видов, разновидностей и форм водорослей, зарегистрированных в Куйбышевском, Саратовском и Волгоградском водохранилищах (1957-95 гг.), 557 — в водотоках и озёрах района Волго-Ахтубинской поймы (1997 г.), 587 — в притоках Волги (1985-99 гг.), 457 — в озёрах и прудах национального парка «Самарская Лука» (1998—2000 гг.) и 256 — в городских озёрах (Тольятти, 1991—2001 гг.)[4]
- обнаружение существенных изменений в структуре сообщества моллюсков Волги, связанных с интервенцией видов-вселенцев на примере Dreissena bugensis, вытеснившего ранее обитавший вид Dreissena polymorpha[5].
- составление экологических паспортов городских водоёмов Тольятти. В паспортах содержится природногеографическая, гидрологическая, гидрохимическая и гидробиологическая характеристики городских озёр. Даны оценки экологического состояния по совокупности абиотических условий и продукционных показателей биоты и качеству воды. Разработка рекомендаций по эксплуатации паспортизированных водоемов. Материалы переданы в Комитет природных ресурсов при мэрии Тольятти[6]
- создание Целевой программы рационального использования, устойчивого функционирования и развития городских лесов Тольятти, утверждённой Городской думой Тольятти. Разработка конкретных мероприятий по сохранению лесов и их реконструкции с целью адаптации к использованию в рекреационных целях. Составление прогнозных оценок состояния лесов на перспективу при различных подходах к их использованию[6].
- составление прогнозных ландшафтно-экологических сценариев для территории Волжского бассейна. Ожидается повсеместная аридизация и смещение к северу зональных и подзональных границ природных комплексов[7].
- разработка оригинальной системы балльной оценки статуса охраняемых объектов, основанной на анализе тенденции в изменении численности и встречаемости вида[7].
- составление Государственного доклада о состоянии окружающей природной среды Самарской области за 2001 год, в котором был представлен обширный материал, характеризующий различные аспекты экологической обстановки в регионе, анализ качества природной среды и состояние природных ресурсов: атмосферный воздух, поверхностные и подземные воды, почвы и земельные ресурсы, недра, растительный мир, животный мир, рекреационные ресурсы. Учёт влияния экологических факторов среды на здоровье населения, а также воздействия отраслей экономики на окружающую среду. Разработка рекомендаций и мероприятий по повышению эффективности государственного регулирования охраны окружающей среды и природопользования[8].
- разработка региональной прогнозной концепции, позволяющей оценить экологические последствия глобального антропогенного потепления. Рассмотрение прогнозных ландшафтно-экологические сценариев ближайшего будущего биосферы, выявление механизмов предполагаемых изменений в мозаике растительности, почв и самих ландшафтов при различных сценариях климатических изменений за период до середины ХХI века[9]
- определение влияния ионов тяжёлых металлов на рост, морфогенез и биохимический состав водных растений. Выявление наличия многоуровневой защиты в клетках от токсического воздействия металлов[10]
- изучение структуры флоры Волго-Ахтубинской поймы и дельты Волги; регистрация 1010 видов, в том числе 200 — адвентивных, составление конспекта альгофлоры планктона нижневолжских водохранилищ и их основных притоков, включающего 1898 видов, разновидностей и форм водорослей[11];
- определение итогов почти полувекового изучения структуры сообществ рыб в бассейне Средней Волги и его изменений после образования Волжских водохранилищ[12];
- сравнительное исследование фауны инфузорий Саратовского водохранилища и водоемов поймы, надпойменных террас и водоразделов. Регистрация 141 вида инфузорий перифитона, из которых 58 видов были отмечены впервые для Саратовского водохранилища, а 48 видов — для Волжского бассейна[12];.
- доклад «Характеристика условий естественного воспроизводства стерляди. Рекомендации по охране мест зимовки и нереста, восстановлению численности стерляди в Саратовском водохранилище», который был передан в Государственный комитет Российской Федерации по рыболовству для реализации мероприятий по увеличению численности стерляди[13].
- создание базы данных, отражающей состояние биологических ресурсов для территории бассейнов Средней и Нижней Волги (сосудистые растения, птицы, млекопитающие, пресмыкающиеся);[14].
- создание прогнозной топоэкологической концепции «Глобальные изменения на локальном уровне» со сценариями ожидаемых функциональных и структурных изменений лесных экосистем в различных зональных условиях Волжского бассейна в условиях глобального потепления[15].
- определение закономерностей формирования фитопланктона малых водоёмов лесостепного Поволжья. Установление зависимости флористического разнообразия от кислотности среды.[16].
- методика расчёта вероятных зависимостей первичной биопродуктивности от изменений климата и уровня антропогенного загрязнения на основании прогнозных ландшафтно-экологических сценариев глобального потепления климата для территории Волжского бассейна[17].
- работа по разработке теоретических и методологических положений прогнозной концепции «Глобальные изменения на локальном уровне при изменении климата», на основе которых был сделан прогноз изменений биопродуктивности Волжского бассейна при различных сценариях климатических изменений.[18].
- методика ландшафтно-экологического прогнозирования углеродного баланса в лесных экосистемах при изменениях климата"[19];
- итоги многолетних исследований экосистем территории Волжского бассейна и прогнозы биородуктивности экосистем и устойчивого развития социо-эколого-экономической системы Волжского бассейна[20];
- издание «Красной книги Самарской области»[21];
- исследования инвазионного процесса в России, конкретно по распространению вселенцев и их влиянию на экосистемы Понто-каспийско-волжско-балтийского инвазионного коридора.[22];
- оценка влияния социо-эколого-экономических факторов на состояние здоровья населения на территории Волжского бассейна. Самыми значимыми оказались социально-экономические (63,19 %), природные (17,91 %) и антропогенные факторы (17,64 %)[23].
- обоснование необходимости использовать для нормирования сбросов вредных веществ в природные водоемы не значения ПДК, а региональные нормативы. учитывающие природно-климатические особенности водоёмов.[24].
- количественная оценка роста (на 30-50 %) числа смертей среди населения на территории Волжского бассейна, как возможного следствия аномальной жары лета 2010 года[25]
- оценка влияния аномальных погодных условий 2010 года на интенсивность процесса антропогенного эвтрофирования крупных водохранилищ Средней и Нижней Волги. Рекомендовано внедрение региональных критериев нормирования биогенной нагрузки на водоемы[26]
- установление неспецифических реакций чужеродных видов рыб Понто-Каспийского комплекса на качество водных масс волжских водохранилищ. Увеличение их численности связано не их устойчивостью к загрязнениям, а наличием свободных трофических ниш и обширных нерестовых участков, которые не осушаются во время весеннего сброса уровня воды"[27]
- обнаружение новых видов паразитов для рыб-вселенцев, а также подтверждение факта заражения и местными паразитами, что говорит о включении вселенцев в трофические цепи водоемов Средней и Нижней Волги.[28]
- обнаружение и описание структурной перестройки фитопланктона Куйбышевского водохранилища и его возможному переходу к планктотрихетовому состоянию[29]
- концепция изменения биоразнообразия, включающая структурные особенности, пространственную и многолетнюю динамику биоты уникальных экосистем соленых рек юга России при воздействии градиента экстремальных факторов разного генезиса, а также методология математического анализа для оценки динамики продольного распределения сообществ равнинных рек[30]
Коллекции
В институте имеется ряд коллекций, отражающих компоненты растительного и животного мира Волжского бассейна:
- Коллекция постоянных препаратов типовых видов гельминтов позвоночных животных Средней Волги: 180 единиц хранения;
- Коллекция препаратов типовых видов зоопланктона (Cladocera, Copepoda): 156 единиц хранения;
- Фондовая коллекция земноводных животных территории Волжского бассейна: более 700 экземпляров;
- Рабочая коллекция культур фототрофных микроорганизмов (преимущественно бактерий): 6 чистых и более 30 смешанных культур аноксигенных фототрофных бактерий (сем. Chromatiaceae, Chlorobiaceae), цианобактерий, диатомовых и зелёных водорослей;
- Коллекция метанотрофных, водородокисляющих, железоокисляющих, железовосстанавливающих и сульфатредуцирующих бактерий: около 100 чистых и накопительных культур;
- Коллекция рептилий (влажные препараты): 4 экз. черепах, более 500 экз. ящериц и более 600 экемляров змей;
- Коллекция древесных спилов и сухих плодов древесных растений. Содержит 28 образцов, относящихся к 13 семействам, составлен отдельный каталог.
Гербарии
ИЭВБ РАН располагает тремя гербарными коллекциями:
- Гербарий лаборатории проблем фиторазнообразия (PVB), создан в 2002 году, содержит около 20 000 образцов сосудистых растений, в основном флоры Среднего и Нижнего Поволжья; представлены сборы с Верхнего Поволжья, Южного Урала, Крыма, Кавказа, Алтая и других регионов. По оценкам на март 2012 года в коллекции были представлены 218 из 281 вида редких сосудистых растений Красной книги Самарской области.
- Гербарий лаборатории фитоценологии (TLT), свыше 6 000 образцов сосудистых растений, в основном, флоры Волго-Ахтубинской поймы и дельты Волги; имеются сборы с горы Большое Богдо, из Казахстана и Туркменистана.
- Гербарий мхов. Содержит 92 образца, из них 8 сфагновых мхов. Коллекция не обрабатывалась.
Дендрологический парк
Дендрологический парк площадью 2,2 га был создан ещё в 1964 году вокруг здания тогда ещё Куйбышевской биологической станции благодаря инициативе и усилиям её первого директора Н. А. Дзюбана[31]. Тогда было высажено около 100 таксонов, однако часть из них не смогла пережить суровых тольяттинских зим, как, например, бобовник «Золотой дождь» (Laburnum anagyroides Medik.).
Первая попытка ревизии дендрофлоры парка была предпринята в 1976—1977 годах, однако тогда были описаны только наиболее интересные виды, полный же перечень не был определён. Вторая ревизия была проведена в 2002—2003 годах сотрудниками института доктором биологических наук Сергеем Саксоновым и кандидатом биологических наук Е. А. Ужамецкой. Ими были выявлены 77 таксонов древесной флоры виды, формы, варианты, кроме сортов), относящиеся к 26 семействам, 49 родам.[32] [33]
С тех пор коллекция регулярно пополнялась и новыми видами. В 2004 году дендрарий был принят в состав регионального Совета ботанических садов Урала и Поволжья на правах ассоциированного члена, а в 2006 году был принят в члены Совета.
Всего в коллекции насчитывается около 2 тыс. единиц насаждений. Полный таксономический состав можно найти в литературе[34].
Библиотека
В институте находится научная библиотека, в фонде которой более 70 тысяч экземпляров, среди которых 35 тыс. книг, в том числе около 700 на иностранных языках. Остальное — периодические издания. В фондах имеются уникальные издания и личные книги многих учёных: академиков В. Н. Сукачёва, М. С. Гилярова, а также домашние библиотеки, переданные докторами и кандидатами наук: В. И. Жадиным, М. А. Фортунатовым, И. О. Распоповым, А. П. Хохряковым, Н. А. Дзюбаном, П. М. Дуниным, М. М. Выхристюком. Заключены договора на обслуживание с Российской государственной библиотекой и с Самарской областной универсальной библиотекой.
Периодические издания ИЭВБ РАН
- Журнал «Фиторазнообразие Восточной Европы» см. сайт журнала www.phytodiveuro.org/
- [www.ssc.smr.ru/ssc_sl.html Естественно-научный бюллетень «Самарская Лука»]
- [www.ssc.smr.ru/izvestiya.shtml Журнал «Известия Самарского научного центра РАН»]
- Серия «Библиография ученых ИЭВБ РАН»
- «Актуальные проблемы герпетологии и токсикологии»
- «Зоопланктон Волги»
- «Фитопланктон Волги»
- Экологический сборник «Труды молодых ученых Поволжья»
- Газета «Волжский естествоиспытатель»
- [www.ievbras.ru/botanic/newspaper.html Газета Тольяттинского отделения РБО «Flora foliumii»]
Музей
На базе института создан Экологический музей Волжского бассейна, в которой есть как постоянно действующие, так и временные тематические выставки. В музее проводятся экскурсии для школьников и студентов.
Координаты
Адрес: 445003, г. Тольятти, Самарская область, ул. Комзина, 10
Телефон: (8482) 48-99-77
Факс: 48-95-04
e-mail: ievbras2005@mail.ru
Напишите отзыв о статье "Институт экологии Волжского бассейна РАН"
Примечания
- ↑ Розенберг Г.С., Попченко В.И., Ковалев О.С. Экологическая наука в Тольятти: Становление, современное состояние, перспективы. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 1998. — С. 26-27. — 114 с.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch00_2.pdf Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2000 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2001. — С. 66. — 127 с. — ISBN 5-02-013108-3.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch00_2.pdf Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2000 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2001. — С. 70. — 127 с. — ISBN 5-02-013108-3.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch01_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2001 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2002. — С. 100. — 187 с. — ISBN 5-02-008791-2.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch01_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2001 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2002. — С. 104. — 187 с. — ISBN 5-02-008791-2.
- ↑ 1 2 [www.ras.ru/download/otch01_3.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2001 году. Основные исследования и разработки научных учреждений РАН, готовые к практическому применению]. — М.: Наука, 2002. — С. 54. — 152 с.
- ↑ 1 2 [www.ras.ru/download/otch02_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2002 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2003. — С. 75. — 173 с. — ISBN 5-02-008791-2.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch02_3.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2002 году. Основные исследования и разработки научных учреждений РАН, готовые к практическому применению]. — М.: Наука, 2003. — С. 51. — 156 с.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch03_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2004. — С. 72. — 171 с.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch03_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2004. — С. 73. — 171 с.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch03_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2004. — С. 78. — 171 с.
- ↑ 1 2 [www.ras.ru/download/otch03_2.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2004. — С. 74. — 171 с.
- ↑ [www.ras.ru/download/otch03_3.doc Отчёт о деятельности Российской академии наук. Основные исследования и разработки научных учреждений РАН, готовые к практическому применению]. — М.: Наука, 2004. — С. 53. — 121 с.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=d1a3505f-2c62-41f1-a588-952179d74df7 Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2005 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2005. — Т. II. — С. 85. — 167 с.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=d1a3505f-2c62-41f1-a588-952179d74df7 Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2006 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2007. — Т. II. — С. 86. — 184 с.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=d1a3505f-2c62-41f1-a588-952179d74df7 Отчёт о деятельности Российской академии наук в 2006 году. Основные результаты в области естественных, технических, гуманитарных и общественных наук]. — М.: Наука, 2007. — Т. II. — С. 88. — 184 с.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=e3dddba2-306f-42f6-a700-17bd3319ab4f Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2008. — С. 88. — 204 с.
- ↑ [www.ras.ru/scientificactivity/scienceresults/annualreport.aspx Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2009. — С. 179. — 368 с.
- ↑ [www.ipfran.ru/news/img/report_RAN_2009.pdf Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2010. — С. 203. — ISBN 978-5-02-037588-8.
- ↑ [www.ipfran.ru/news/img/report_RAN_2009.pdf Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2010. — С. 204. — ISBN 978-5-02-037588-8.
- ↑ [www.ipfran.ru/news/img/report_RAN_2009.pdf Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2010. — С. 207. — ISBN 978-5-02-037588-8.
- ↑ [www.ipfran.ru/news/img/report_RAN_2009.pdf Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2010. — С. 459. — ISBN 978-5-02-037588-8.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=2b4cd51b-d12e-4e77-a125-a44036698536 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2011. — С. 181. — ISBN 978-5-02-037649-6.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=2b4cd51b-d12e-4e77-a125-a44036698536 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Российская академия наук, 2011. — С. 182. — ISBN 978-5-02-037649-6.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 227. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 227-228. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 228. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 241. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 241. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5caa1c71-736f-4728-9051-4af25551ea76 Отчётный доклад Президиума РАН]. — М.: Наука, 2012. — С. 241-242. — 620 с. — ISBN 978-5-02-038023-3.
- ↑ Дзюбан А. Н., Бородич Н. Д., Попченко В. И., Саксонов С. В., Ужамецкая Е. А. Библиография печатных трудов Николая Андреевича Дзюбана, директора-организатора Куйбышевской биостанции, кандидата биологических наук / член-корреспондент Г. С. Розенберг. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 2006. — 28 с.
- ↑ Ужамецкая Е. А. Флористический состав дендрологического парка Института экологии Волжского бассейна РАН // Институту экологии Волжского бассейна РАН 20 лет: Основные итоги и перспективы научных исследований. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 2003. — С.78-80.
- ↑ Ужамецкая Е. А. Арборифлора дендрологического парка Института экологии Волжского бассейна РАН // Экологические проблемы крупных рек-3: Тез. докл. Международной и Молодежной конференций, Россия, Тольятти, 15-19 сентября 2003 г. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 2003. — С. 295.
- ↑ Коллекция, 2007, с. 290.
Литература
- Голуб В. В., Лысенко Т. М. Гербарий Института экологии Волжского бассейна РАН // Гербарный пресс, 1998. № 3. — C. 7.
- Иванова А. В., Саксонов С. В., Рыжова Е. В. [www.ssc.smr.ru/media/journals/samluka/2007/16_1_2_33.pdf Коллекция древесно-кустарниковых растений института экологии Волжского бассейна РАН] // Самарская Лука : бюллетень. — Самарский научный центр РАН, 2007. — Т. 16, вып. 1—2. — С. 289—296.
- Выхристюк Л. А. Исторический очерк по исследованию гидрохимического режима Куйбышевского водохранилища // Институт экологии Волжского бассейна «Самарская Лука» : бюллетень. — Тольятти, 2008. — Т. 17, № 2(24). — С. 438—451.
- Розенберг Г. С., Попченко В. И., Ковалёв О. С. Экологическая наука в Тольятти: Становление, современное состояние, перспективы. — Тольятти: ИЭВБ РАН, 1998. — 114 с.
Ссылки
- [ievbras.ru/ Официальный сайт института]
- [samara.edu.ru/portal/dt?last=false&cphChannel=sepArticleDetails&MainSectionID=&SectionID=SECTION_15267&ArticleID=ARTICLE_14672 Образование и наука Самарской области: Институт экологии Волжского бассейна]
- [www.vdmst.ru/23-09-2003/184 Институту экологии 20 лет!] // Городские ведомости : газета. — Тольятти, 2003. — № 36.
- Кержаева, Валерия. [www.vdmst.ru/15-03-2008/8512 Геннадий Розенберг: Человек не настолько велик, чтобы руководить природой] // Городские ведомости : газета. — Тольятти, 2008. — № 27.
- [www.ievbras.ru/botanic/flora_foliumii/7_71_2013.pdf Визитная карточка института] // Тольяттинское отделение Русского ботанического общества FLORA FOLIUMII : журнал. — Тольятти, 2013. — № 7(71).
Отрывок, характеризующий Институт экологии Волжского бассейна РАН
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
