Иоганн Георг де Сакс

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Иоганн Георг де Сакс

Иоганн Георг Саксонский, более известный как шевалье де Сакс (Johann Georg, Chevalier de Saxe; 21 августа 1704 — 25 февраля 1774) — саксонский военачальник, генерал-фельдмаршал.

Незаконный сын курфюрста Августа Саксонского и княгини Урсулы Любомирской. Единокровный брат другого саксонского генерал-фельдмаршала — графа Рутовского, а также французского фельдмаршала Морица Саксонского. Иоганн был легитимизирован отцом, первоначально носил титул принца Тешинского, затем именовался шевалье де Сакс.

Он рос во дворце матери в Дрездене, затем был отправлен в Бреслау, получал по желанию матери духовное образование, готовился вступить в ряды мальтийских рыцарей. В 1718 году поступил в иезуитскую семинарию в Риме. В 1724 году отец разрешил Иоганну покинуть семинарию и по примеру старшего брата Морица посвятить себя военной карьере. Шевалье де Сакс был отправлен в Люневиль, ко двору герцога Лотарингии, где вскоре чрезмерно увлёкся придворной жизнью и азартными играми, из-за чего оказался в долгах.

В начале Семилетней войны он был взят в плен пруссаками, после освобождения из плена был назначен главнокомандующим саксонской армией, директором Военной коллегии и дрезденским губернатором. Умер в 1774 году.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Иоганн Георг де Сакс

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Иоганн Георг де Сакс

– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.