Иосиф (епископ Эврё)
| Иосиф лат. Ioseph | ||
| ||
|---|---|---|
| 815 — 846 | ||
| Предшественник: | Уен I | |
| Преемник: | Гунтберт | |
| ||
| 833 — 834 | ||
| Предшественник: | Ансегиз | |
| Преемник: | Фульк | |
| ||
| 841 | ||
| Предшественник: | Фульк | |
| Преемник: | Геримберт | |
| Смерть: | 846 | |
Ио́сиф (Жозе́ф) (лат. Ioseph, фр. Joseph; умер в 846) — епископ Эврё (815—846), аббат Фонтенеля (833—834 и 841).
Биография
Датой получения Иосифом сана епископа традиционно считается 815 год[1]. Преемственность глав епархии Эврё в конце VIII — начале IX века точно не установлена. Средневековые каталоги епископов указывают, что между святым Гервольдом, покинувшим местную кафедру в 788 году, и Иосифом был лишь один епископ, Уен I, о котором, кроме имени, ничего не известно[2]. Однако акты Франкфуртского собора 794 года сообщают о некоем Гербоде (или Герольде)[3], которого некоторые историки также считают епископом Эврё[4].
О деятельности Иосифа как епископа известно очень мало. Намного больше информации сохранилось о нём как о настоятеле Фонтенельского монастыря. Согласно «Деяниям аббатов Фонтенеля», 27 сентября 833 года, после смерти святого Ансегиза, Иосиф насильно захватил власть в обители и удерживал её до 12 мая 834 года, когда он был лишён сана аббата и заменён Фульком[5]. Предполагается, что получение Иосифом Фонтенельского аббатства связано с его поддержкой Лотаря I во время мятежа сыновей императора Людовика I Благочестивого[1].
Тесную связь Иосифа с императором Лотарем I подтверждает и участие в августе 840 года епископа Эврё в церковном соборе в Ингельхайме, на котором по требованию этого правителя было утверждено восстановление Эббона на кафедре Реймсской архиепархии[6].
После смерти аббата Фулька в 841 году Иосифу снова удалось восстановить свою власть над Фонтенельским аббатством. Об этом известно из «Фонтенельской хроники», анонимный автор которой сообщает, что 26 февраля этого года он был посвящён в монашеский сан главой епархии Эврё, который тогда был аббатом этой обители[7]. В записи об этом событии Иосиф назван архиепископом, которым он, в действительности, никогда не был[2]. Предполагается, что наделяя Иосифа этим саном, автор «Фонтенельской хроники» хотел указать на старшинство главы епархии Эврё среди других суффраганов Руанской митрополии[8]. Возможно, что повторное получение Иосифом сана аббата Фонтенеля также имело насильственный характер, так как современные событиям «Деяния аббатов Фонтенеля» называют преемником Фулька не епископа Эврё, а Геримберта[9].
Епископ Иосиф скончался в 846 году. Его преемником на кафедре Эврё стал Гунтберт[1].
Напишите отзыв о статье "Иосиф (епископ Эврё)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Fisquet M. H. [books.google.ru/books?id=RclkoCtVzMkC La France Pontificale. Métropole de Rouen. Évreux]. — Paris: E. Repos, Libraire-Éditeur, 1864. — P. 156.
- ↑ 1 2 Duchesne L. [www.archive.org/stream/fastespiscopau02duch#page/n240/mode/2up Fastes épiscopaux de l’Ancienne Gaule. T. II. L’Aquitaine et les Lyonnaisses]. — Paris: Fontemoing et Cie, Éditeurs, 1910. — P. 229. — 480 p.
- ↑ [www.dmgh.de/de/fs1/object/goToPage/bsb00000637.html?pageNo=167 Capitulare Francofurtense]. — Monumenta Germaniae Historica. Concilia II, 1. Concilia aevi Karolini. Pars 1. — Hannover & Leipzig: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1906. — P. 167. — 466 p.
- ↑ [www.pravenc.ru/text/164669.html Гервольд]. — Православная энциклопедия. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — Т. XI. — С. 195. — 752 с. — ISBN 5-89572-017-X.
- ↑ Деяния аббатов Фонтенеля (глава 18).
- ↑ [www.dmgh.de/de/fs1/object/goToPage/bsb00000638.html?pageNo=793 Concilium Ingelheimense]. — Monumenta Germaniae Historica. Concilia II, 1. Concilia aevi Karolini. Pars 2. — Hannover & Leipzig: Impensis Bibliopolii Hahniani, 1908. — P. 793. — 1015 p.
- ↑ Фонтенельская хроника (год 841).
- ↑ Chassant M. A., Sauvage G.-E. [books.google.ru/books?id=wOpmU31dz7EC Histoire des évêques d'Évreux]. — Évreux: Imprimé par Louis Tavernier et Cie, 1846. — P. 26. — 208 p.
- ↑ Деяния аббатов Фонтенеля (глава 19).
Отрывок, характеризующий Иосиф (епископ Эврё)
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
