Историко-родословное общество в Москве

Историко-родословное общество в Москве (ИРО) — российское генеалогическое общество, действовавшее в 1905-1917 гг. и возрожденное в 1990 г. Одно из двух крупнейших генеалогических обществ России (наряду с Русским генеалогическим обществом, находящимся в Санкт-Петербурге).

Деятельность в Российской империи

Основателями общества были видные российские генеалоги: Юрий Васильевич Арсеньев, Леонид Михайлович Савёлов, Дмитрий Васильевич Ульянинский, Николай Петрович Чулков, Михаил Тихонович Яблочков и другие. Устав общества был утверждён 15 декабря 1904, первое заседание состоялось 8 января 1905. Общество продолжало свою деятельность до 1917: последнее заседание — 26 сентября 1917. Бессменным председателем общества являлся Леонид Михайлович Савёлов. Периодическим изданием общества был журнал «Летопись Историко-родословного общества в Москве», выходивший с 1905 по 1915: всего издано 44 номера. В журнале было опубликовано большое число источников и статей по истории и генеалогии России — преимущественно дворянства.

Деятельность в СССР и РФ

11 мая 1990 в Москве состоялось собрание, принявшее решение о возрождении общества. Новый устав был зарегистрирован 20 декабря 1990. Председателем общества был избран историк Станислав Владимирович Думин, сохраняющий эту должность до настоящего времени. Официальной покровительницей общества, до свой смерти в 2010, являлась Леонида Георгиевна — вдова великого князя Владимира Кирилловича. В 1993 возобновилось издание «Летописи Историко-родословного общества в Москве» (в 1993-2009 гг. вышло 15 выпусков; некоторые — сдвоенные). Общество имеет отделения в нескольких регионах Российской Федерации, его членами в 2000 были более 600 человек. Среди почётных членов общества: известные историки и генеалоги Александр Иванович Аксенов, Маргарита Евгеньевна Бычкова и другие. Общество проводит ежемесячные собрания (семинары) и раз в год — генеалогическую конференцию («Савёловские чтения») в Государственном историческом музее: в 2013 состоялась юбилейная XX конференция. В отличие от дореволюционного периода, члены общества занимаются изучением генеалогии всех сословий России, а не только дворянства.

Литература

• Думин С.В. Историко-родословное общество в Москве // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1993. Вып. 1 (45). С. 15-20.
• Наумов О.Н. Историко-родословное общество в Москве в контексте русской генеалогической мысли // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2005. Вып. 10/11 (54/55). С. 24-28

Ссылки

• [Официальный сайт общества: www.ironew.narod.ru]

Отрывок, характеризующий Историко-родословное общество в Москве

Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?