Калибр (крылатые ракеты)
Поделись знанием:
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
(перенаправлено с «Калибр (ракетный комплекс)»)
| ОКР «Калибр» | |
| SS-N-27 «Sizzler» («испепелитель») | |
 Макет экспортного варианта 3М-54Э | |
| Тип |
крылатая ракета большой дальности |
|---|---|
| Статус |
на вооружении |
| Разработчик | |
| Годы разработки |
1983 год |
| Производитель | |
| Основные эксплуатанты | |
| Другие эксплуатанты | |
ОКР «Калибр» (ранее объединён с ОКР «Бирюза»), по кодификации НАТО: SS-N-27 «Sizzler» (с англ. — «испепелитель») — российские крылатые ракеты.
Крылатые ракеты разработаны и производятся: 
ОКБ «Новатор»
Содержание
История создания
Ракеты семейства «Калибр» были созданы на основе двух проектов: разработанной в течение периода с 1975 по 1984 год в СМКБ «Новатор» стратегической ядерной крылатой ракеты «3М10» с боевым радиусом 2500 км и конкурса противокорабельных ракет «Альфа» (ОКР «Бирюза»). Первоначально в конкурсе ОКР «Бирюза» участвовала только сверхзвуковая ракета ПКР «Яхонт», однако её разработка затянулась, и ракета вышла дорогой. В то же время у проекта «3М10» появились проблемы из-за намечавшегося Договора о сокращении ракет средней и малой дальности. И ОКБ «Новатор» в инициативном порядке в 1986 году была предложена на конкурс неядерная версия морского варианта ракеты «КС-122», тем не менее она не устроила приёмную комиссию из-за дозвуковой скорости атаки. Работы были продолжены, и в 1990 году появилась готовая версия со сверхзвуковым финишным ускорителем для преодоления систем обороны противника. Однако начавшийся развал СССР приостановил внедрение этого проекта.
Также параллельно велась разработка противолодочного комплекса на базе «КС-122» для замены громоздких и морально устаревших комплексов «Водопад», «Раструб-Б». Первый вариант ракеты данного направления был представлен в 1997 году.
Впервые ракеты семейства «Калибр» были представлены на МАКС-93.
Крылатыми ракетами оснащаются
- ракетный комплекс Калибр-НК (Club-N), устанавливаемый на надводные корабли. Интегрирован в вертикальную пусковую установку 3С14.
- модульный ракетный комплекс Club-U, устанавливаемый на надводные корабли.
- ракетный комплекс Калибр-ПЛ (Club-S), устанавливаемый на подводные лодки. Интегрирован в торпедные аппараты 533 мм.
- мобильный ракетный комплекс Club-M[1].
- контейнерный ракетный комплекс Club-K. Интегрированный в 20-ти и 40-ка футовые ISO-контейнеры.
- ракетные комплексы Калибр-А (Club-A), устанавливаемые на самолёты.
Номенклатура ракет
Представлены характеристики экспортной модификации ракетной системы «Калибр» (Club)(Э). Точных характеристик системы поступающей на вооружение российской армии в открытом доступе нет, кроме публикации о ракетах для АПЛ проекта 885[2].
Противокорабельные ракеты (приведены по открытым данным для экспортного варианта)
- 3М-54К/3М-54Т (3М-54КЭ/3М-54ТЭ) и 3М-54КЭ1/3М-54ТЭ1 (укороченные под стандартный ТА НАТО) — ракеты штатной комплектации с проникающей боевой частью фугасного действия, помещённые в транспортно-пусковой контейнер/стакан;
- 3М-54КЭК (3М-54ТЭК) и 3М-54КЭК1 (3М-54ТЭ1К) — ракеты контрольной комплектации с инертной боевой частью, предназначенные для учебных пусков, помещённые в транспортно-пусковой контейнер (транспортно-пусковой стакан);
- 3М-54КЭУД (3М-54ТЭУД), 3М-54КЭ1УД (3М-54ТЭ1УД), 3М-54КЭУС (3М-54ЭУС), 3М-54Э1УС, 3М-54КЭРМ (3М-54ТЭРМ) и 3М-54КЭ1РМ (3М-54ТЭ1РМ) — соответственно учебно-действующие, учебно-стендовые (для тренировок по заправке жидким топливом) и учебно-разрезные макеты ракет из состава УТС комплекса, помещённые в транспортно-пусковой контейнер (транспортно-пусковой стакан) для обучения и отработки практических навыков личного состава по эксплуатации и техническому обслуживанию ракет;
- 3М-54КЭГВМ и 3М-54ТЭГВМ — габаритно-весовые макеты, предназначенные для обучения персонала погрузочно-разгрузочным работам.
Ракеты против наземных целей (приведены по открытым данным для экспортного варианта)
- 3М-14К/3М-14Т (3М-14КЭ/3М-14ТЭ) — ракета штатной комплектации с боевой частью фугасного действия, помещённая в транспортно-пусковой контейнер/стакан;
- 3М-14КЭК (3М-14ТЭК) — ракета контрольной комплектации с инертной боевой частью, предназначенная для учебных пусков, помещённая в транспортно-пусковой контейнер (транспортно-пусковой стакан);
- 3М-14КЭУД (3М-14ТЭУД), 3М-14КЭУС (3М-14ЭУС) и 3М-14КЭРМ (3М-14ТЭРМ) — соответственно учебно-действующие, учебно-стендовые (для тренировок по заправке жидким топливом) и учебно-разрезные макеты ракет из состава УТС комплекса, помещённые в транспортно-пусковой контейнер (транспортно-пусковой стакан) для обучения и отработки практических навыков личного состава по эксплуатации и техническому обслуживанию ракет;
- 3М-14ТЭГВМ — габаритно-весовые макеты, предназначенные для обучения персонала погрузочно-разгрузочным работам.
- Ракета-торпеда 91Р1 (91РЭ1)
- Ракета-торпеда 91РТ2 (91РТЭ2)
Тактико-технические характеристики
Тактико-технические характеристики ракет семейства «Калибр», стоящих на вооружении Вооруженных Сил России, доподлинно неизвестны.
По сообщениям от 2012 года, дальность стрельбы ракетами «Калибр» по морским целям составляет 375 километров, по наземным — 2600 километров[3].
По ряду других сообщений дальность 3М-14 составляет от 2000 км[4] до 2600 км (в ядерном боевом оснащении)[5].
11 марта 2016 года на церемонии поднятия Андреевского флага на фрегате «Адмирал Григорович» командующий Черноморским флотом ВМФ РФ заявил, что данный корабль имеет область боевого воздействия в 800 тысяч квадратных километров при стрельбе по морским целям, и в 7 миллионов квадратных километров — при стрельбе по наземным объектам. Это говорит о возможности корабля поражать надводные цели в радиусе около 500 километров, наземные — в радиусе около 1500 километров (с неядерной боевой частью). Имел ли адмирал в виду именно ракету 3М54 «Калибр», говоря об уничтожении морских целей, неизвестно[6].
Тактико-технические характеристики ракет в экспортном исполнении
| Ракета | 3М-54Э | 3М-54Э1 | 3М-14Э | 91РЭ1 | 91РТЭ2 |
|---|---|---|---|---|---|
| Внешний вид |
|
|
|
|
|
| Длина, м | 8,22 | 6,20 | 6,20 | 7,65 | 6,20 |
| Диаметр, мм | 533 | 533 | 533 | 533 | 533 |
| Стартовая масса, кг | 2300 | 1800 | 1770 | 2100 | 1200 |
| Боевая часть | Проникающая фугасная 200 кг |
Проникающая фугасная 400 кг |
Осколочно-фугасная или кассетная 450 кг |
Торпеда АПР-3МЭ | Торпеда МПТ-1УМЭ |
| Дальность полёта | 220 км | 300 км | 300 км[7] | 50 км | 40 км |
| Скорость полёта, в числах Маха (М) | На марше: 0,8 У цели: 2,9 |
0,8 | 0,8 | 2,5 | 2,0 |
| Траектория | На марше: 20 м У цели: 10 м |
20 м | Над морем: 20 м Над сушей: 50-150 м |
Баллистическая | Баллистическая |
| Система управления | ИНС + РЛГСН | ИНС + РЛГСН | ИНС + РЛГСН + коррекция по данным ГЛОНАСС или GPS |
ИНС | ИНС |
Радиолокационная головка АРГС-54Э
АРГС-54Э предназначена для обнаружения и точного наведения крылатых ракет на надводную цель на конечном участке траектории полёта ракет 3М-54Э
- Основные тактико-технические характеристики
- Может быть использована как при одиночном, так и при групповом применении ракет.
- Обеспечивает наведение ракеты на цель в секторе углов по азимуту ± 45°, по углу места — от +10° до −20°.
- Максимальная дальность действия — до 65 км.
- Может быть использована в любое время суток при температуре окружающего воздуха от −50 °C до +50 °C, в условиях дождя и тумана, волнении моря до 6 баллов.
- Массо-габаритные данные:
- масса без обтекателя — не более 40 кг;
- диаметр (максимальный) — 420 мм;
- длина — 700 мм[8].
Радиолокационная головка АРГС-14Э
АРГС-14Э предназначена для точного наведения крылатой ракеты на наземные цели на конечном участке траектории полета ракет Club-N и Club-S в условиях противодействия.
- Основные тактико-технические характеристики
- Может быть использована как при одиночном, так и при групповом применении ракет.
- Обеспечивает обнаружение наземных целей в секторе углов по азимуту ± 45°, по углу мест — от +10° до −20° по различным траекториям.
- Максимальная дальность действия — до 20 км.
- Может быть использована в любое время суток при температуре окружающего воздуха от +60 °C до −50 °C, в сложных метеоусловиях на любой географической широте.
- Массо-габаритные данные:
- масса без обтекателя — не более 40 кг;
- диаметр (максимальный) — 514 мм;
- длина — 660 мм.
Носители
Ракетами семейства «Калибр-НК» и «Калибр-ПЛ» оснащаются следующие корабли российского и иностранных флотов:
- Фрегаты проекта 22350;
- Фрегаты проекта 11356;
-
Фрегаты типа «Тальвар»; - Фрегаты типа «Шивалик»;
- Корветы проекта 20385;
-
Ракетные корабли проекта 11661 (в зависимости от модификации); - Малые ракетные корабли проекта 21631;
- Малые ракетные корабли проекта 22800;
- Патрульные корабли проекта 22160 (в зависимости от модификации);
- Подводные лодки проекта 955 «Борей» (в качестве неосновного вооружения);
- Подводные лодки проекта 885 «Ясень»;
-
Подводные лодки проекта 636 «Варшавянка»; - Подводные лодки проекта 677 «Лада».
По словам Главкома ВМФ Виктора Чиркова, в ближайшем будущем большинство кораблей ВМФ РФ советской постройки, включая крейсера проекта 1144, эсминцы проекта 956 и большие противолодочные корабли проекта 1155, пройдя модернизацию, получат на вооружение ракетные комплексы с ракетами Калибр и Оникс[9].
Боевое применение
Первым боевым применением крылатых ракет семейства «Калибр» стала российская военная операция в Сирии:
- В ночь на 7 октября 2015 года группировка кораблей Каспийской флотилии в составе ракетного корабля «Дагестан» и трёх малых ракетных кораблей проекта 21631 произвели групповой пуск на дальность свыше 1500 километров[10] 26 ракет 3М14Т «Калибр-НК» по объектам Исламского государства в Сирии.
- 20 ноября 2015 года корабли Каспийской флотилии в том же составе нанесли удар 18 ракетами 3М14Т «Калибр-НК» по объектам террористов в Сирии.
- 8 декабря 2015 года подводная лодка «Ростов-на-Дону» проекта 636.3, находясь в водах Средиземного моря, нанесла удар 4 ракетами 3М14К «Калибр-ПЛ» из подводного положения по объектам террористов в Сирии.
- 19 августа 2016 года корабли Черноморского флота в составе двух малых ракетных кораблей «Зеленый Дол» и «Серпухов» произвели 3 пуска крылатых ракет морского базирования 3М14Т «Калибр» по целям террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» на территории Сирии.[11]
Операторы
См. также
Напишите отзыв о статье "Калибр (крылатые ракеты)"
Примечания
- ↑ [topwar.ru/308-mobilnyj-raketnyj-kompleks-beregovoj-oborony-club-m.html Мобильный ракетный комплекс береговой обороны «Club-M»], 19.04.2011 г. Статья на сайте «Военное обозрение».
- ↑ [vz.ru/news/2012/8/14/593363.html АПЛ «Северодвинск» вооружат уникальной сверхзвуковой крылатой ракетой]
- ↑ [www.rosbalt.ru/federal/2012/06/07/990257.html Каспий будет охранять новый корабль с ракетным комплексом "Калибр-НК"]. Росбалт. Проверено 21 марта 2016.
- ↑ [ria.ru/defense_safety/20151024/1307467551.html ВМФ: крылатые ракеты "Калибр" имеют дальность поражения до 2 тысяч км], РИА Новости (24 октября 2015).
- ↑ [eurasian-defence.ru/?q=node%2F31968 Меч Каспия — Ракетный комплекс «Калибр-НК»]
- ↑ Россия 24. [www.youtube.com/watch?v=tN_vikqKzPY Новый фрегат "Адмирал Григорович" ждут в Севастополе] (11 марта 2016). Проверено 21 марта 2016.
- ↑ [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/3m14e/3m14e.shtml Высокоточная крылатая ракета 3М-14Э]. ИС "Ракетная техника". БГТУ "Военмех" им. Д.Ф. Устинова. Проверено 7 октября 2015.
- ↑ [www.radar-mms.com/Product.aspx?product_7_4 НПП «Радар ММС» | Каталог продукции | Радиолокационная головка АРГС-54Э]. Проверено 12 октября 2016.
- ↑ [izvestia.ru/news/546972 Россия модернизирует старый антипиратский флот]. Известия. Проверено 21 марта 2016.
- ↑ [www.bbc.com/russian/russia/2015/10/151008_russia_syria_cruise_missiles_analysis Каспийским «Калибром» по Сирии: зачем это было надо? — BBC Русская служба]
- ↑ [function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12093238@egNews МРК «Зеленый Дол» и «Серпухов» выполнены пуски крылатых ракет «Калибр» по целям террористической группировки «Джебхат ан-Нусра» на территории Сирии], Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации (19.08.2016). Проверено 19 августа 2016.
Ссылки
- [www.arms-expo.ru/site.xp/049055051054124049048051055.html «Клаб-Н», «Клаб-С» (Club-N, Club-S), ракетные системы]
- [paralay.com/885.html Проект 885 «Ясень»] Сайт «Стелс машины»
- [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/3m14e/3m14e.shtml Высокоточная крылатая ракета 3М-14Э]
- [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/91re/91re.shtml Противолодочные ракеты 91РЭ1 и 91РЭ2]
- [rbase.new-factoria.ru/missile/wobb/3m54e1/3m54e1.shtml Противокорабельная ракета 3М-54Э / 3М-54Э1]
- [www.youtube.com/watch?v=9xupOQSvnas Видео: Club-K Контейнерный комплекс ракетного оружия]
- [www.youtube.com/watch?v=drlreb9-fXQ Видео: Club-M Береговой комплекс ракетного оружия]
- [www.youtube.com/watch?v=hiW3W6qcOIY Видео: Универсальный корабельный стрельбовой комплекс]
- [lenta.ru/news/2015/10/07/3m14/ Удар по ИГ в Сирии стал первым случаем применения российских «Томагавков» в бою]
- Изображение модели крылатой ракеты — etpgpb.ru/procedure/tender/etp/63723
Отрывок, характеризующий Калибр (крылатые ракеты)
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
