Каспийская флотилия ВМФ России

Каспийская флотилия ВМФ России
Нарукавная эмблема Каспийской флотилии
Годы существования	1722 — наст. вр.
Страна	Россия
Подчинение	Министерство обороны Российской Федерации
Входит в	Южный военный округ; Военно-морской флот
Тип	Военно-морские силы
Дислокация	Астрахань, Махачкала, Каспийск
Участие в	Персидский поход (1722—1723) Русско-персидская война (1796) Русско-персидская война (1804—1813) Российская интервенция в Персию Гражданская война в России Энзелийская операция Вторая мировая война Иранская операция Сталинградская битва Военная операция России в Сирии
Знаки отличия
Командиры
Действующий командир	контр-адмирал Сергей Пинчук (с 2016)

Внешние изображения
	[www.kommersant.ru/ImagesVlast/Vlast/2003/018/200318-karta73-323.jpg Каспийская флотилия ВМФ России в 2003 году (состав и размещение воинских частей и соединений)]

Краснознамённая Каспийская флотилия — оперативное объединение ВМФ. Базируется в Астрахани и имеет зоной ответственности регион Каспийского моря. Является наиболее мощным военно-морским объединением в Каспийском регионе. В составе флотилии несколько бригад и дивизионов кораблей, авиация, береговые войска.

Бригада артиллерийских катеров на воздушной подушке имеет пункты базирования в Махачкале и Каспийске.

История

История флотилии до 1917 года

Русские купцы и мореходы издавна знакомы были с Хвалынским (Хвалисским) морем, и совершали по нему торговые поездки в Персию и Ширван. Согласно сведениям арабского историка Ибн Мискавейха, ещё в 943 году древние русы совершили через Каспий опустошительный поход на богатый торговый город Бердаа (Партав) в Кавказской Албании (совр. Азербайджан).

В 1466 году по Каспийскому морю совершил путешествие русский купец Афанасий Никитин, сопровождавший посольство подьячего Василия Папина к правителю туркоманского государства Ак-Коюнлу Узун-Хасану, покорившему земли современного Азербайджана.

Русское государство получило возможность создать на Каспии собственную флотилию после ликвидации в 1556 году Астраханского ханства, но Смутное время начала XVII века затормозило этот процесс.

Такая возможность представилась только в 1634 году, когда ко двору царя Михаила Федоровича прибыло посольство от голштинского герцога Фридриха III с просьбой о разрешении для его подданных проезжать через территорию России в Персию по торговым делам. Об этом сообщает немецкий путешественник Адам Олеарий в своей книге «Описание путешествия в Московию».

Посольство также должно было договориться с русскими властями о постройке на Волге десяти кораблей. Русское правительство благосклонно отнеслось к этой просьбе, рассчитывая перенять у голштинских мастеров саму технологию постройки больших кораблей.

В конце 1634 года из Москвы в Нижний Новгород отправились шесть голштинских специалистов-корабелов, и к июню 1636 года первый корабль, названный в честь герцога Фридриха III «Фредериком», был спущен на воду.

В марте 1636 года в Москву прибыло новое голштинское посольство, которое наняло в России команду для «Фредерика» из местных иностранцев и русских. 27 октября посольство отправилось из Москвы в Персию. По данным А. Олеария, всего на «Фредерике» в Персию плыло 126 человек.

12 ноября 1636 года, когда «Фредерик» был уже недалеко от Дербента, он попал в мощный шторм, получив серьёзные повреждения, и сел на мель. В результате от достройки остальных 9 кораблей голштинцы отказались; русские власти также потеряли к ним интерес.

В 1669 году во время царствования Алексея Михайловича возникла необходимость защиты торгового Волжского пути в связи с расширением торговых отношений России и Персии. C помощью голландских корабельных мастеров в селе Дединово Коломенского уезда был заложен первый российский военный трёхмачтовый корабль — 20-пушечный «Орёл», яхта, бот и две шлюпки. Построенные суда были спущены на воду и прибыли в Астрахань, но в 1670 году во время восстания под предводительством Степана Разина эти корабли были захвачены и сожжены.

В начале XVIII века Петр I ставит перед собой цель — завоевать побережье Каспийского моря, но на его пути стояла Персия, достаточно мощное в то время государство. Поэтому в 1704 году в Казани было основано адмиралтейство и начато строительство 200 речных лодок и 45 ластовых судов — небольших деревянных судов, предназначавшихся для обслуживания военных портов.

По указу Петра I, капитан Преображенского полка Александр Бекович-Черкасский в 1715-1716 годах описал восточные берега Каспия, но в следующем 1717 году трагически погиб во время похода в Хиву.

18 июля 1722 года десант, которым командовал сам Петр I, вышел из Астрахани в Каспийское море. В ходе Персидского похода в августе 1722 года русские войска заняли город Дербент. А уже 4 ноября 1722 года указом Петра I был основан военный порт в Астрахани и образована военная флотилия.

После смерти Петра Великого завоевания русских на Каспии были утрачены: в связи с обострением русско-турецких отношений, российское правительство, заинтересованное в союзе с Персией, по Рештскому договору (1732) и Гянджинскому трактату (1735) возвратило все прикаспийские области Персии.

В 1781 году капитан 2-го ранга граф Марко Войнович формирует в Астрахани отряд из трёх 20-пушечных фрегатов, бомбардирского судна и двух ботов, который перебазировался в Астрабадский залив на юго-востоке Каспия. Здесь создается русская колония, откуда корабли осуществляли перевозки, охраняли торговые суда, вели исследования побережья. В 1813 году, с заключением Гюлистанского мирного договора, Россия приобрела монопольное право на содержание в Каспийском море военного флота.

В 1812-1818 годах на верфи Казанского адмиралтейства для флотилии строится серия 16-пушечных 3-мачтовых корветов, на одном из которых — «Казань» — капитан Н. Н. Муравьев совершил в 1819-1821 годах исследовательскую экспедицию к туркменским берегам.

В связи с утверждением России на Кавказе и усилением британского проникновения в Среднюю Азию, с 1854 года начинается планомерная работа по исследованию берегов Каспийского моря, в результате которого в начале 1860-х годов составляется Атлас Каспийского моря. Одновременно с этим, с целью обеспечения безопасности плавания военных и торговых судов, проводится реконструкция маяков на Апшеронском полуострове и Бакинского порта. В 1867 году основные силы Каспийской флотилии окончательно перебазировались из Астрахани в Баку.

Продолжается строительство военных кораблей для Каспийской флотилии. Всего в течение XIX века для неё были построены четыре 16-пушечных корвета, 3 бомбардирских судна, вооруженные каждое 16 орудиями, 22 вооруженных парохода, 18 бригов, имевших по 8-12 орудий, 13 шхун, из которых 10 имели по 4-6 орудий, 4 люгера (8 орудий), 2 тендера (6-8 орудий), 26 транспортов (некоторые из них имели на вооружении от 2 до 10 орудий) и другие более мелкие суда.

В конце XIX века на Каспии началась промышленная добыча нефти. Именно тогда Каспийское море привлекло к себе внимание крупнейших держав мира. К этому времени (с 1867 г.) главной базой Каспийской флотилии стал город Баку. Уже в 1880-1885 годах на Каспии появляются первые танкеры — «Зороастр», «Норденшельд», «Будда». К 1 сентября 1899 года здесь курсировали 345 наливных судов (133 паровых и 212 парусных). Наличие мощного наливного флота в Бакинском нефтепромышленном районе значительно облегчало экспорт нефтепродуктов на российские и мировые рынки.

В начале XX века Каспийская военная флотилия состояла из 2 канонерских лодок, 4 пароходов, 2 баркасов, парусной морской баржи и 3 плавучих маяков, однако все они устарели и требовали замены. С этом целью на Новоадмиралтейском заводе в 1910 году были построены две однотипные примерно 700-тонные канонерские лодки — «Карс» и «Ардаган» — каждая из которых вооружена была двумя 120-мм и четырьмя 75-мм орудиями системы Канэ.

Основными задачами флотилии были охрана торговых и рыбных промыслов на Каспии, а также отстаивание русских торгово-промышленных интересов в Иране. Поскольку флотилия некоторое время входила в состав Черноморского флота (командующий Черноморским флотом занимал должность Главного командира флота и портов Чёрного и Каспийского морей), нижним чинам была присвоена (за оборону Севастополя — черноморцами) георгиевская лента, которую личный состав носил на бескозырках.

1917—1922 годы

В обстановке развернувшейся в стране Гражданской войны, 3 октября 1918 года по решению Военного совета Астраханского края, на основе Военного флота Астраханского края была создана Астрахано-Каспийская военная флотилия Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). Основными целями её были оборона Астрахани, Нижней Волги и Каспия от интервентов, в первую очередь британского флота, а также борьба с контрреволюцией.

В октябре-ноябре 1918 года наличный состав флотилии был усилен кораблями Балтийского флота и отрядом Волжской военной флотилии. К концу 1918 года личный состав флотилии насчитывал 1170 человек.

Главной базой флотилии стала Астрахань. Силы флотилии делились сначала на 2 (речной и морской), а с весны 1919 года — на 3 отряда: Северный речной (боевые действия под Царицыном), Южный речной (операции на Ниж. Волге) и Морской (действия на Каспийском море).

Основные боевые действия, в которых участвовала Астрахано-Каспийская флотилия, начались уже в 1918 году — с приходом в Баку англичан часть кораблей флотилии была разоружена, а остальные ушли в порт Петровск (ныне Махачкала). В годы Гражданской войны каспийцы воевали на Волге и Каме, совместно с Красной Армией участвовали в боях за Казань, Симбирск, Сызрань, Самару, Астрахань, Баку и другие города.

К лету 1919 года основу наличного корабельного состава Астрахано-Каспийской военной флотилии РККА составили переведенные в начале 1919 года с Балтики эсминцы:

• «Туркменец-Ставропольский» («Альтфатер»), «Украйна» («Карл Маркс») и «Войсковой» («Фридрих Энгельс») — типа «Украйна» (1905 года постройки)[gilljan.livejournal.com/63895.html];
• «Москвитянин» (потоплен англичанами в мае 1919 года), «Финн» («Карл Либкнехт») и «Эмир Бухарский» («Яков Свердлов») — типа «Финн» (1906 года постройки);
• «Дельный», «Деятельный», «Достойный», «Расторопный», «Сторожевой» — типа «Деятельный» (1905-1906 годов постройки)[wunderwafe.ru/Magazine/MK/1998_04/05.htm].

Их дополняли 3 канонерские лодки — «Терек», «Кубань», «Индигирка» — типа «Демосфен», переоборудованные из дизельных буксиров. В составе флотилии также находилось 17 вооружённых пароходов.

В то же время, часть Астрахано-Каспийской военной флотилии периодически входила в состав Белого флота Белой армии. Так, потопленный английскими вспомогательными крейсерами 21 мая 1919 года в Тюб-Караганском заливе эсминец «Москвитянин» 10 января 1920 года был поднят белыми, отбуксирован в Петровск (Махачкала) для ремонта, но затем, при наступлении красных, взорван.

31 июля 1919 года приказом Реввоенсовета (РВСР) Астрахано-Каспийская флотилия Рабоче-Крестьянской Красной армии объединялась с Волжской военной флотилией. Новое формирование получило название Волжско-Каспийская военная флотилия. Личный состав флотилии составил свыше 3500 человек.

В мае 1920 года во время Энзелийской операции силами Волжско-Каспийской военной флотилии РККА под командованием Ф. Ф. Раскольникова Каспийская Белая флотилия была захвачена, английские интервенты и белогвардейские части бежали вглубь Ирана, а корабли флотилии, а также угнанные белыми гражданские суда возвратились в Баку. В числе трофеев были английские торпедные катера и гидропланы, незадолго до этого переданные белогвардейцам.

1922—1945 годы

В 1931 году образовалась Каспийская военная флотилия СССР, в состав которых вошли корабли флотилий союзных республик, в частности, канонерские лодки «Карс» («Ленин») и «Ардаган» («Троцкий»), с 1919 года служившие в составе флотилии Азербайджанской Советской республики [wunderwafe.ru/Magazine/MK/1998_04/27.htm].

К началу Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. непосредственной угрозы для Каспийского морского бассейна не существовало, поэтому каспийцы продолжали нести свою дозорную службу в морском секторе. В период с 24 по 26 августа 1941 года флотилия присоединилась к частям Закавказского военного округа и провела десантную операцию в Иране, высадив тактический десант в составе горно-стрелкового полка, усиленного артиллерийским дивизионом, и поддержала артиллерийским огнём наступающие по побережью со стороны Ленкорани части горно-стрелковой дивизии.

В течение всей войны корабли Каспийской флотилии несли стационерную службу в иранских портах Пехлеви, Ноушехр, Бендер-Шах.

С 1942 года Каспийская флотилия организовывала противоминную оборону и прикрывала своими кораблями грузоперевозки, прежде всего — нефти из Баку в Астрахань и Красноводск, а также доставку грузов, поступающих по ленд-лизу из иранских портов на север. Канонерки и катера флотилии поддерживали огнём части Красной армии, защищавшие Сталинград.

За боевые заслуги в годы Гражданской и Великой Отечественной войны 27 августа 1945 года Каспийская флотилия была награждена орденом Красного Знамени.

1945—1991 годы

В послевоенные годы флотилия продолжала играть роль стабилизирующего фактора в регионе. А ввиду удаленности от посторонних глаз, на полигонах флотилии регулярно проводили испытания новых видов вооружения.

Современное состояние

Корабли Каспийской флотилии на параде в Астрахани, в 2012 году

После распада СССР и преобразования бывших республик в суверенные государства флотилия была разделена между каспийскими государствами СНГ. Российскую Каспийскую флотилию пришлось перебазировать из Баку в Махачкалу и Астрахань, ставшую её главной базой.

Главными задачами флотилии, которая уже несколько веков стоит на страже южных рубежей России, остаются обеспечение национально-государственных интересов страны и противодействие терроризму. Кроме того, уже более 15 лет обсуждается вопрос раздела нефтяных месторождений и биоресурсов Каспия и в этих условиях Каспийская флотилия является той силой, которая поддерживает ведущую роль России на самом большом замкнутом море Земли.

В настоящее время в состав флотилии входят ракетные сторожевые корабли (корветы УРО), малые ракетные и артиллерийские корабли, ракетные и артиллерийские катера, десантные корабли на воздушной подушке, базовые и рейдовые тральщики, части морской пехоты, береговых артиллерийских войск.

В 2010 году Каспийская флотилия вошла в состав Южного военного округа.

В 2010 году был заложен малый ракетный корабль проекта 21631 «Град Свияжск» (шифр «Буян-М», ракетный аналог проекта «Буян», водоизмещение 949 тонн) и первый серийный малый ракетный корабль проекта 21631 «Углич», которые строятся для Каспийской флотилии. В августе 2011 года заложен «Великий Устюг» — второй серийный малый ракетный корабль проекта 21631 для Каспийской флотилии.

В декабре 2011 года вошёл в состав Каспийской флотилии малый артиллерийский корабль проекта 21630 «Волгодонск».

В начале 2012 года планировалось передать флотилии второй сторожевой корабль проекта 11661 «Дагестан». Однако в январе 2012 года, находясь на швартовных испытаниях в Черном море в районе Новороссийска, сторожевой корабль «Дагестан» получил серьёзные повреждения во время шторма, сроком его вступления в строй после ремонта был установлен июль 2012 года. В июле 2012 года — после ремонта и проведения испытаний на Каспии (стрельбы) — сторожевой корабль «Дагестан» принял участие в параде в честь Дня ВМФ в Астрахани. Также этот корабль активно задействовался в манёврах «Кавказ-2012».

В 2013 году МРК «Град Свияжск» с установленным ракетным комплексом «Калибр» начал ходовые испытания на Каспии с последующим базированием в Махачкале. 22 августа — 3 сентября 2013 года однотипный МРК «Углич» перешёл по внутренним водным путям для прохождения испытаний из Зеленодольска в Астрахань. В декабре МРК «Град Свияжск» прошёл все испытания, готовится к вхождению в состав флотилии, «Углич» закончит испытания во 2-й декаде декабря.

Для службы поисковых и аварийно-спасательных работ Каспийской флотилии предусмотрено строительство 3-х рейдовых катеров комплексного аварийно-спасательного обеспечения проекта 23040. Первые 2 таких аварийно-спасательных катера прибудут на Каспийскую флотилию для проведения всех этапов государственных испытаний с июня по ноябрь 2014 года.

Во второй половине 2014 года на флотилию поступит МРК проекта 21631 «Буян-М» — «Великий Устюг», спасательно-буксирное судно «СБ-45», 3 рейдовых катера комплексного аварийно-спасательного обеспечения «РВК-933», «РВК-946», «РВК-1045».

Осенью 2014 года были выведены из состава и списаны ракетные катера проекта 206-МР: «Карачаево-Черкесия», «Боровск» и «Будённовск»

7 октября 2015 года флотилия приняла участие в военной операции России в Сирии: четыре ракетных корабля Каспийской флотилии выпустили по позициям ИГИЛ 26 ракет.

20 ноября корабли флотилии (ракетный корабль «Дагестан» и малые ракетные корабли «Углич», «Град Свияжск» и «Великий Устюг») выполнили пуски 18 крылатых ракет по семи целям в провинциях Ракка, Идлиб и Алеппо. Согласно докладу министра обороны РФ Сергея Шойгу, все цели были поражены.

На начало 2016 года Каспийская флотилия была на 85% оснащена новыми кораблями и судами.

Состав

Тип	<center>Название	<center>Изготовитель	<center>Борт. №	<center>Ввод в строй	<center>Состояние
Сторожевые корабли ближней морской зоны — 2
<center>Сторожевые (ракетные) корабли проекта 11661 «Гепард» По классификации НАТО — Gepard class corvette	«Татарстан»	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	691	31.08.2003	В строю. Флагман КФл.
	«Дагестан»	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	693	28.11.2012	В строю.
Малые боевые корабли — 8
Ракетный катер проекта 12411Т По классификации НАТО — Tarantul class corvette
	Р-101 «Ступинец»	Средне-Невский судостроительный завод	700	30.09.1985	В строю.
Малый артиллерийский корабль проекта 12411	МАК-160	Средне-Невский судостроительный завод	024	08.08.1988	В строю.
Малые артиллерийские корабли проекта 21630 «Буян» По классификации НАТО — Buyan class corvette
	«Астрахань»	Приморский судостроительный завод	017	01.09.2006	В строю.
	«Волгодонск»	Приморский судостроительный завод	018	20.12.2011	В строю.
	«Махачкала»	Приморский судостроительный завод	020	04.12.2012	В строю.
Малые ракетные корабли проекта 21631 «Буян-М» По классификации НАТО — Buyan class corvette
	«Град Свияжск»	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	652	27.07.2014	В строю.
	«Углич»	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	653	27.07.2014	В строю.
	«Великий Устюг»	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	651	19.12.2014	В строю.
Боевые катера — 6
Артиллерийские катера проекта 1204 «Шмель» По классификации НАТО — Shmel class river gunboat
	АК-223	ССЗ им. 61 коммунара	045	22.06.1969	В строю.
	АК-248	ССЗ «Залив»	047	30.11.1971	В строю.
	АК-201	ССЗ «Залив»	042	30.06.1972	В строю.
	АК-209	ССЗ «Залив»	044	29.09.1972	В строю.
Артиллерийский катер проекта 1400М «Гриф» По классификации НАТО — Zhuk class
	АК-326	Феодосийский ССЗ «Море»	050	1989	В строю.
Противодиверсионный катер проекта 21980 «Грачонок»
	П-351	Зеленодольский завод имени А. М. Горького	930	15.10.2013	В строю.
Десантные катера — 8
Десантный катер проекта 1176 «Акула» По классификации НАТО — Ondatra Class
	Д-185	Азовская судоверфь	642	30.12.2000	В строю.
Десантные катера проекта 11770 «Серна» По классификации НАТО — Serna class landing boat
	Д-156	ССЗ «Волга»	631	29.12.1999	В строю.
	Д-131	ССЗ «Волга»	630	30.12.2002	В строю.
	Д-172	ССЗ «Волга»	645	27.12.2005	В строю.
	Д-56	ССЗ «Волга»	634	30.12.2008	В строю.
	Д-809	ССЗ «Волга»	646	29.05.2013	В строю.
	Д-810	ССЗ «Волга»		29.05.2013	В строю.
Десантный катер проекта 21820 «Дюгонь» По классификации НАТО — Dyugon class landing craft
	Д-105 «Атаман Платов»	ССЗ «Волга»		2009	В строю.
Тральщики — 7
Рейдовые тральщики проекта 697ТБ
	РТ-59	Астраханский судостроительный завод	200	26.10.1976	В строю.
	РТ-181	Астраханский судостроительный завод	201	11.11.1980	В строю.
Рейдовый тральщик проекта 1258 «Корунд»
	РТ-71	Средне-Невский судостроительный завод	207	30.06.1981	В строю.
Рейдовые тральщики проекта 10750
	РТ-233	Средне-Невский судостроительный завод	219	09.09.1994	В строю.
	РТ-234	Средне-Невский судостроительный завод	215	28.08.1996	В строю.
Базовые тральщики проекта 12650 «Яхонт» По классификации НАТО — Sonya class minesweepers
	БТ-244 «Герман Угрюмов»	ССЗ «Авангард», Петрозаводск	500	25.10.1988	В строю.
	БТ-116 «Магомед Гаджиев»	ССЗ «Авангард»	564	30.11.1997	В строю.

• Caspian Frigate Tatarstan.jpg

  Ракетный корабль «Татарстан»

• Caspian Frigate Dagestan.jpg

  Ракетный корабль «Дагестан»

• Caspian Corvette Astrakhan 2.jpg

  Малый артиллерийский корабль «Астрахань»

• Caspian Corvette Volgodonsk.jpg

  Малый артиллерийский корабль «Волгодонск»

• Caspian artillery boat 054.jpg

  Малый артиллерийский корабль МАК-160

• Caspian MRK 700.jpg

  Ракетный катер Р-32 (в 2013 г. перешёл на Балтийское море)

• Caspian MRK 702.jpg

  Ракетный катер «Будённовск»

• Caspian Minesweeper 564 2.jpg

  Базовый тральщик «Магомед Гаджиев»

• Caspian boat 207.jpg

  Рейдовый тральщик РТ-71

• Град Свияжск.jpg

  Малый ракетный корабль «Град Свияжск»

Основные задачи

• Борьба с терроризмом и религиозным экстремизмом.
• Борьба с браконьерами (незаконной добычей чёрной икры).
• Обеспечение российских национальных интересов в зоне нефтяных месторождений.
• Отслеживание и устранение чрезвычайных ситуаций в речном мореходстве.
• Охрана торговых путей.

Береговые войска

• 727-й отдельный батальон морской пехоты (Астрахань).
• 414-й отдельный батальон морской пехоты (Каспийск).
• 847-й отдельный береговой ракетный дивизион(Каспийск).

Боевое применение

7 октября 2015 года четыре корабля «Дагестан» (пр. 11661), «Град Свияжск», «Великий Устюг» и «Углич» (пр. 21631) выполнили суммарно 26 пусков из УКСК «Калибр-НК» крылатыми ракетами 3М14 по объектам на территории Сирии, контролируемой антиправительственными формированиями. В результате боевого применения ракет на дальности ~1500 км были успешно поражены 11 целей.

Командующие

СССР СССР

• 1931—1932 — Ф. С. Авёричкин
• 1932—1933 — Г. И. Левченко,
• 1933—1934 — Г. П. Киреев,
• 1934—1938 — Д. П. Исаков — флагман 2-го ранга,
• 1938 — В. И. Сумин — капитан 2-го ранга,
• 1938—1939 — А. Г. Головко,
• 1940—1944 — Ф. С. Седельников — контр-адмирал,
• 1944—1946 — Ф. В. Зозуля — вице-адмирал,
• 1946 — Н. О. Абрамов — контр-адмирал,
• 1946—1948 — С. Г. Кучеров — адмирал,
• 1948—1951 — Г. Г. Олейник — контр-адмирал,
• 1951 — Г. Н. Холостяков — вице-адмирал,
• 1951—1954 — А. В. Кузьмин — вице-адмирал,
• 1954—1955 — С. Е. Чурсин — контр-адмирал,
• 1955—1956 — Г. Г. Олейник — вице-адмирал,
• 1956—1960 — А. В. Кузьмин — вице-адмирал,
• 1960—1967 — Г. Г. Олейник — вице-адмирал,
• 1967—1971 — Г. К. Чернобай — контр-адмирал,
• 1971—1973 — Я. М. Куделькин — контр-адмирал,
• 1973—1977 — Л. Д. Рябцев — контр-адмирал,
• 1977—1984 — Г. Г. Касумбеков — вице-адмирал,
• 1984—1987 — В. В. Толкачёв — контр-адмирал,
• 1987—1991 — В. Е. Ляшенко — вице-адмирал,

Россия

• 1991—1996 — Б. М. Зинин — вице-адмирал,
• 1996—2002 — В. В. Масорин — вице-адмирал,
• 2002—2005 — Ю. В. Старцев — вице-адмирал,
• 2005—2009 — В. П. Кравчук — вице-адмирал,
• 2010—2014 — С. Г. Алёкминский — вице-адмирал,
• 2014—2015 — И. Ф. Ахмеров — капитан 1 ранга,
• 2015—2016 — И. В. Осипов — контр-адмирал,.
• с 2016 — С. М. Пинчук — контр-адмирал.

См. также

• Военно-морские силы Азербайджана
• Военно-морские силы Казахстана
• Военно-морские силы Туркмении
• Корабли и суда обеспечения ВМФ России и СССР
• Волжско-Каспийская военная флотилия
• Каспийская военная флотилия
• Гардкоуты

Ссылки

• [www.mil.ru/848/1045/1274/8948/8953/index.shtml Каспийская военная флотилия]
• old.grani.ru/cis_security/facts/kf/ ^{[В России доступ на сайт закрыт]}
• [www.lenta.ru/articles/2006/08/29/flot/ Флот закрытого моря — Lenta.ru]
• [flot.com/nowadays/structure/caspian/ Каспийская флотилия на сайте ВМФ России]

Отрывок, характеризующий Каспийская флотилия ВМФ России

И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.