Войнович, Марко Иванович

Марко Иванович Войнович
Марко Војновић
М. И. Войнович
Дата рождения	1750(1750)
Место рождения	Херцег-Нови
Дата смерти	11 ноября 1807(1807-11-11)
Место смерти	Витебск, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	флот
Годы службы	1770—1805
Звание	адмирал
Командовал	Черноморский флот Российской империи
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1768—1774: штурм крепости Митилена операция в заливе Лагос Патрасское сражение взятие Бейрута, десант в Хиосском проливе Русско-турецкая война 1787—1792: Сражение у Фидониси
Награды и премии

Ма́рко Ива́нович Во́йнович (серб. Марко Војновић; 1750, Херцег-Нови — 1807, Витебск) — граф из рода Войновичей, происходящего из Боки Которской (ныне Черногория), один из основателей Черноморского флота, командующий Черноморским флотом (1789-1790), адмирал (1801).

Биография

Военная служба

Марко Войнович поступил во флот мичманом в 1770 году. На корабле «Св. Георгий Победоносец» отправился из Кронштадта в Средиземное море.

В 1771 году командовал 12-пушечной полакрой «Ауза» и 16-пушечным фрегатом «Слава» и участвовал в бомбардировке крепости Митилена. В 1772 году, крейсируя у румелийских берегов в заливе Лаго, сжег 10 турецких торговых судов и 3 взял в плен — за эту операцию и ряд удачных действий награждён орденом Св. Георгия IV ст.

В том же году Марко Войнович принял участие в нападении на турецкий флот в Патрасском заливе — в Патрасском сражении. Фрегат «Слава» сжег фрегат и две шебеки турок.

В 1773 году плавал в Сирию и Египет и участвовал в блокаде и взятии Бейрута. По окончании войны произведён в капитан-лейтенанты и до 1777 года продолжал плавать в Черном и Средиземном морях, а после того плавал в Балтийском море, командуя парусно-гребным фрегатом «Св. Марк» и бомбардирским кораблём «Страшный».

В 1778—1780 годах был капитаном императорской шлюпки и командиром придворной флотилии.

В 1780 году Войнович назначен командиром Каспийской флотилии. В 1781 году командовал эскадрой в Каспийском море для устройства русской колонии на персидских берегах, имея целью продолжить торговый путь в Индию, но был изменнически захвачен в плен Ага-Мухаммед-хан Каджаром (однако основанная экспедицией торговая фактория в Астрабаде, на острове Ашур-Адэ, действовала до 1921 года).

Скоро освобожденный и произведенный в капитаны первого ранга, в 1783 году переведён в строящийся Черноморский флот, где командовал построенным в Херсоне первым линейным кораблём «Слава Екатерины», а с 1786 года — Севастопольской эскадрой.

В 1787 году Войнович произведён в контр-адмиралы и участвовал в русско-турецкой войне 1787—1792 годов. Первый выход в море Севастопольской эскадры к берегам Румелии был неудачен: во время шторма эскадра рассеялась, один фрегат затонул, а линейный корабль «Мария Магдалина», занесённый в Босфор, был взят в плен турками.

В 1788 году Войнович вышел в море для отвлечения остатков разбитого турецкого флота от осаждённого Очакова и 3 июля выдержал упорное сражение с турками близ острова Фидониси. Командуя Севастопольской эскадрой из 36 судов, он вступил в бой с 47 турецкими судами под командованием Гасан-паши. 66-пушечный корабль Войновича «Преображение Господне» выиграл бой с двумя 80-пушечными кораблями турецких вице- и контр-адмиралов: оба дважды загорались и, в конце концов, вынуждены были уйти за линию огня. Авангард эскадры под командованием Ушакова (корабль «Св. Павел» и 4 фрегата) поджёг корабль капудан-паши.

Императрица 28 июля писала Потёмкину:

«Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные Турецкие вооружения! Скажи, чем мне обрадовать Войновича? Кресты третьего класса к тебе уже посланы, не уделишь ли ему один, либо шпагу?»

— Источник?

Граф Войнович получил за это сражение орден Св. Георгия III степени.

В 1789 году Войнович сумел объединить Севастопольскую и Днепровскую эскадры на Чёрном море в единый Черноморский флот, несмотря на противодействие турок. Однако, в 1790 году, вследствие интриг при императорском дворе и донесений Ушакова, Войновича перевели на Каспийское море (куда он не поехал, а вернулся в свой дом в Триесте). Командование над флотом было передано Ушакову.

В 1791 году Войнович по прошению был уволен от службы, но вернулся в 1794 году и в 1797 году был назначен членом Черноморского адмиралтейского управления и произведен в вице-адмиралы, а в 1801 году в адмиралы. В последние годы службы состоял директором Черноморского штурманского училища. Основал в Николаеве драматический театр, просуществовавший до 1823 года.

Уволен по прошению в отставку 29 июня 1805 года.

Награды

• Орден Святого Георгия IV ст. (1772)
• Орден Святого Владимира IV ст. (1784)
• Орден Святого Георгия III ст. (1788)
• Орден Святой Анны (1789)
• Командор Ордена Святого Иоанна Иерусалимского

Семья

• Жена (1789) — Анна Алексиано, дочь контр-адмирала Панагиоти Алексиано и племянница вице-адмирала Антона Алексиано.
  • Сын Владимир (? — 31.08.1813). В начале Отечественной войны 1812 года — поручик Лейб-гвардии Егерского полка, ранен в Смоленском сражении. В Бородинской битве командовал ротой в чине штабс-капитана. Умер от ран, полученных в сражении под Кульмом. Имя выбито на 8-ой стене галереи воинской славы храма Христа Спасителя в Москве.

Память

• Центральная улица города Херцег-Нови (Черногория) носит имя Марка Войновича.
• Графская пристань в Севастополе названа в его честь.
• Также в Севастополе есть Графская бухта, Графская балка (там был хутор М. И. Войновича) и Графский тоннель.

Образ в кино

• «Адмирал Ушаков» (1953) - Марко Войнович показан трусливым и избегающим любых решительных действий и любой ответственности, перекладывающим всё это на бригадира Ушакова.

См. также

• Войновичи
• Список адмиралов Российского Императорского флота

Литература

• Войнович, Марко Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Павел Войнович. Воин под Андреевским флагом. — Москва: Яуза, Эксмо, 2011. — 288 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-699-47460-8.

Ссылки

• [napoleonic.ru/история/персоналии/войнович-марко-иванович-граф Войнович Марко Иванович, граф]
• [krymology.info/index.php/Войнович,_Марко_Иванович Войнович Марко Иванович]

Отрывок, характеризующий Войнович, Марко Иванович

Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.