Коломенский уезд

Коломенский уезд Герб уездного города Герб губернии Губерния Московская губерния Центр Коломна Образован 1781 Площадь 1 861,4 кв. версты Население 111 927 (1897)

Коло́менский уе́зд — административная единица в составе Московской губернии, существовавшая до 1929 года. Центр — город Коломна.

Общая информация

В административно-территориальном отношении уезд делился на станы и волости. Волости оставались средоточием великокняжеских владений, в станах группировались поместья и вотчины служилых людей. Преобладающим типом светского землевладения в XV веке стало поместье. Вотчины доминируют в центральной части уезда, поместья же рассеяны по всей его территории.

Коломенский уезд по своему происхождению разнился с другими уездами Подмосковья, выросшими из бывших удельных княжеств. Он сложился в ходе обособления части великокняжеских волостей при образовании Московского уезда. Поскольку земли обоих уездов принадлежали одному хозяину — великому князю, граница между ними пролегала произвольно.

На протяжении нескольких столетий Коломенский уезд занимал обширную территорию. В него полностью или частично входили 9 современных районов и 2 городских округа Московской области: Егорьевский, Зарайский, Каширский, Луховицкий, Ногинский, Раменский, Серпуховский и Ступинский, городские округа Озёры, Подольск.

История

Точное время заселения территорий Коломенского уезда неизвестно, тем не менее достоверно известно, что во II—VIII веках пришли сюда с юга славяне—вятичи. До прихода славян на территории Коломенского уезда существовали стоянки финно-угорских племён.

Первые сведения о «волостях коломенских», составивших территорию Коломенского уезда (позднее — района), восходят к 1339 году и встречаются в духовной грамоте (завещании) великого князя Московского Ивана Калиты.

В XVI веке на территории уезда насчитывалось более 1400 сёл, селец, деревень, погостов, пустошей и починков. Основным типом сельского населённого пункта в то время являлась деревня.

В XVII веке Коломенский уезд состоял из 11 станов и 10 волостей. На его территории находилось 1564 населённых пункта: 97 сёл, 189 селец, 564 деревни, 3 погоста, 18 починков, 584 пустоши и 109 селищ. Во время смутного времени многие поселения были опустошены и в конце 1620-х годов 837 поселений пустовало.

Губернская реформа 1781 года, проведённая правительством Екатерины II, привела к образованию новых и перекраиванию границ старых административно-территориальных единиц. Из Коломенского уезда выделились Богородский, Бронницкий, Каширский и Серпуховский уезды Московской губернии, Егорьевский и Зарайский уезды Рязанской губернии. По окончании реформы в уезде было 269 селений. А уже в 1890 году в уезде существовало 333 сел и 5 поселков.

Административное деление

До губернской реформы Екатерины II Коломенский уезд делился на следующие станы и волости:

• Большой Микулин стан
• Комаревский стан
• Усмерский стан
• Пахрянский стан
• Деревенский стан
• Левычинский стан
• Песоченский стан
• Каневский стан
• Брашевский стан
• Маковский стан
• Скулневский стан
• Крутинская волость
• Мещерская волость
• Холмовская волость
• Мезынская волость
• Раменская волость
• Высоцкая волость
• Дарицкая волость
• Оглоблинская волость
• Алексеевская волость
• Малинская волость

Особыми частями Коломенского уезда являлись дворцовые волости:

• с. Горы (с деревнями Озеро, Маркова, Каменка, Стряпкова, Варищи, Холмы)
• с. Никоновское
• с. Шкинь (с с. Борисовское и деревнями Куземкина и Новоселки)
• с. Сандырево
• с. Северское
• с. Черкизово (с деревнями Бортникова, Малышева, Дуброва, Подлужье, Конев Бор)
• с. Мячково (с д. Санино)
• с. Степановское (с деревнями Лысцова, Аргунова, Юсупова, Майкова, Чеботиха)
• с. Бронницы (с приселками Брашева, Велино, деревнями Новоселова, Колупаева)
• с. Дединово (с деревнями Клин, Пирочи)
• с. Тетерино (с деревнями Капустина, Федина, Захарова, Локтева)

По мере раздачи дворцовых волостей помещикам, они включались в состав соседних станов и волостей. Данное деление просуществовало до губернской ревормы Екатерины II. В конце XVIII — первой половине XIX вв. деления уезда на волости не существовало, оно было восстановлено (в новых границах) после отмены крепостного права.

В 1917 году уезд делился на волости:

• Акатьевская
• Бояркинская
• Верховлянская
• Глебовская
• Горская
• Колыберовская
• Малинская
• Мещеринская
• Мячковская
• Непецинская
• Парфентьевская
• Протопоповская
• Сандыревская
• Суковская
• Куртинская
• Федосьинская

В 1924 году в состав Коломенского уезда входило 2 стана и 16 волостей. Наиболее значительными были сёла Озеры, Горы, Белые Колодези, Малино.

Демографическая справка

Дореволюционная статистика

Население в 1894 г. составляло порядка 119 тысяч человек, из которых выделяли:

• дворян: 389
• духовного сословия: 488
• почетных граждан и купцов: 2120
• крестьян: 107 322
• мещан: 5136
• военного сословия: 2817
• прочих: 719.

Причем особо отмечалось количество раскольников — 4842 души.

Постреволюционная статистика

Население уезда проживает в 311 сельских селениях, 14 местечках, 7 погостах и 34 отдельных хуторах и усадьбах. Хозяйств — 16 011.

По количеству население составляло:

• 1917 год — 83 361 чел.
• 1920 год — 55 148 чел.
• 1923 год — 92 175 чел.

По составу к 1923 году в %:

• рабочих — 16,1
• советских работников — 2,2
• крестьян — 79,5
• прочих — 2,2.

Экономическая справка

Как заметно по классовому составу, основу экономики уезда составляло сельское хозяйство. Основной зерновой культурой была рожь. Во время раскопок на территории бывшего Коломенского уезда были обнаружены зёрна проса и чечевицы, а также два лемеха с приборами. Находки относятся ко времени не позднее XIV века.

Кроме того, по землям уезда проходило несколько оживлённых торговых путей, имевших общегосударственное значение. И крестьяне многих селений вовлекались в торговлю.

Коломенский уезд был одним из самых богатых уездов Российской империи. Так, в 1892 году государственная казна получила платежей на сумму 243 625 рублей, в том числе:

• выкупных 167 261 руб.;
• государственного земельного налога 5613 руб.;
• земского сбора 24 870 руб.;
• волостного 28 440 руб.

Преобразование в Коломенский район

Как административно-территориальная единица Коломенский уезд просуществовал до 1929 года. Тогда в Московской и других областях были созданы районы, в том числе и Коломенский. От бывшего Коломенского уезда отошли сотни гектаров земель со многими населёнными пунктами к вновь созданным районам: Воскресенскому, Малинскому, Озерскому, Ступинскому. А земли вдоль Оки из ведения Рязанской области перешли в состав Коломенского района. В Коломенский район влилось более 30 деревень и сёл из Зарайского и Егорьевского уездов.

Персоналии

• Пётр Ионович Губонин — купец первой гильдии, промышленник и меценат.

Карты

Сборный лист военно топографической карты Московской губернии 1860 г. Масштаб: 2 версты в дюйме (1 см-840м).
(При нажатии на необходимый лист будет осуществлён переход на соответствующую карту.)

Литература

• Коломна // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Иванчин-Писарев Н. Прогулка по древнему Коломенскому уезду. — М., 1844.
• Мазуров А. Б. Средневековая Коломна в XIV - первой трети XVI вв. — М., 2001.
• Кузнецов В. И. Из истории феодального землевладения России (по материалам Коломенского уезда XVI - XVII вв.). — М., 1993.
• Готье Ю. В. Замосковный край в XVII веке. — М., 1937.

Ссылки

• [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/msk_karta-kolomenskiy_uezd.html Старые карты Коломенского уезда]
• [starye-karty.litera-ru.ru/starye-uezdy/drevnii-uezd-kolomenskiy.html Старый уезд Коломенский - границы и станы]

Отрывок, характеризующий Коломенский уезд

– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.