Сергиевский уезд (Московская губерния)
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1919 год |
| Дата упразднения |
1929 год |
| Население (1926) |
108 783[1] |
| Площадь |
3137 км² |
Се́ргиевский уе́зд — административно-территориальная единица Московской губернии, существовавшая в 1919—1929 годах. Уездный город — Сергиев.
Уезд образован в 1919 году из части территорий Дмитровского уезда Московской губернии и Александровского уезда Владимирской губернии.
В уезд вошли 5 волостей: Булаковская, Путиловская, Сергиевская, Софринская и Хотьковская. 25 января 1921 года из Дмитровского уезда в Сергиевский была передана Озерецкая волость. 9 мая 1921 к уезду были присоединены Ерёминская, Константиновская и часть Ботовской и Рогачёвской волостей Александровского уезда. В 1922 году Ботовская и Булаковская волости были объединены в Шараповскую. 13 марта того же года к уезду была присоединена Хребтовская волость Переславского уезда, а 14 июня — Федорчевская волость того же уезда[2].
Постановлением президиума ВЦИК от 14 января 1929 года Московская губерния и все её уезды были упразднены, большая часть территории уезда вошла в состав Сергиевского района Московского округа Центрально-Промышленной области (с 3 июня 1929 года — Московская область).
Население
По итогам всесоюзной переписи населения 1926 года население уезда составило 108 783 человек[1], из них городское — 25 908 человек.
Напишите отзыв о статье "Сергиевский уезд (Московская губерния)"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_26.php?reg=143 Всесоюзная перепись населения 1926 г.]. [www.webcitation.org/68t93LGxF Архивировано из первоисточника 4 июля 2012].
- ↑ Справочник по административно-территориальному делению Московской губернии (1917—1929 гг.) / А. А. Кобяков. — М., 1980. — 554 с. — 500 экз.
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Сергиевский уезд (Московская губерния)
– Или у вас денег много завелось?– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
