Дмитровский уезд (Московская губерния)
|
Дмитровский уезд
|
Дми́тровский уе́зд — административная единица в составе Московской губернии, существовавшая до 1929 года. Центр — город Дмитров.
Содержание
География
Уезд граничил с Владимирской и Тверской губерниями, а также с Богородским, Московским и Клинским уездами Московской губернии и занимал около 3,0 тыс. кв. км. По южной части уезда проходила возвышенная гряда. Эта гряда к северу переходила в ровную лесистую и болотистую низину. Вся западная и северная части уезда орошались притоками Волги. Наиболее значительны из них Дубна с Велей и Сестрой. В последнюю впадает река Яхрома. Южная и юго-восточная часть уезда орошалась притоками Клязьмы и из них более значительна река Воря. Болот много в северной части.
Население
- 1890 год - 155,3 тыс. чел.[1]
- 1897 год — 119,7 тыс. чел. (в т. ч. русские — 99,6%) [2]
- 1926 год — 89,1 тыс. чел. (в новых границах) [3]
История
Дмитровский уезд известн со средних веков. Юридически был оформлен во время административной реформы Екатерины II в 1781 году. В 1919 восточная часть отошла к новому Сергиевскому уезду, а северная часть в 1922 передана в Ленинский уезд. В результате площадь уезда уменьшилась до 1,7 тыс. км. кв. В 1929 году Дмитровский уезд был упразднён, а на его территории были образованы Дмитровский и Коммунистический районы.
Административное деление
В 1917 году в уезд входило 13 волостей: Богословская, Гарская, Гульневская, Ильинская, Караваевская, Митинская, Морозовская, Озерецкая, Ольговская, Подчерковская, Рогачёвская, Синьковская, Тимоновская.
В 1918 году их стало 16: Булаковская, Гарская, Деденевская, Дмитровская, Обольяновская, Озерецкая, Путиловская, Раменская, Рогачёвская, Сергиевская, Синьковская, Софринская, Стариковская, Тимоновская, Хотьковская, Яхромская.
13 октября 1919 года Булаковская, Путиловская, Сергиевская, Софринская и Хотьковская волости были переданы в Сергиевский район (с 1921 — уезд). В 1921 году туда же была передана Озерецкая волость. 15 августа 1921 года Гарская, Раменская и Стариковская волости отошли к Ленинскому уезду[4].
Напишите отзыв о статье "Дмитровский уезд (Московская губерния)"
Примечания
- ↑ Дмитров // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97_uezd.php?reg=845 Демоскоп Weekly. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам 50 губерний Европейской России]. [www.webcitation.org/66Lub46kX Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_26.php?reg=133 Демоскоп Weekly. Всесоюзная перепись населения 1926 г. РСФСР и её регионы. Населенные места. Наличное городское и сельское население.]. [www.webcitation.org/66LucbvzX Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
- ↑ Справочник по административно-территориальному делению Московской губернии (1917-1929 гг.) / Кобяков А. А.. — М., 1980. — С. 554. — 500 экз.
Карты
| Московская Губерния.Географический атлас Российской империи, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, расположенный по губерниям на двух языках. Автор: Пядышев Василий Петрович. 1821 г. Масштаб: 3 версты в 5 см (1 см-600м). | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение (При нажатии на (i) будет осуществлён переход на карту.) |
| Сборный лист военно топографической карты Московской губернии 1860 г. Масштаб: 2 версты в дюйме (1 см-840м). | ||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение (При нажатии на необходимый лист будет осуществлён переход на соответствующую карту.) |
Ссылки
- Дмитров // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/msk_karta-dmitrovskiy_uezd.html Старые карты Дмитровского уезда]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Дмитровский уезд (Московская губерния)
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
