Каравелли
Поделись знанием:
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
| Каравелли Caravelli | |
| Полное имя |
Клод Вазори |
|---|---|
| Дата рождения |
12 сентября 1930 (93 года) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты |
фортепиано |
| Жанры | |
| Псевдонимы |
Caravelli |
| Сотрудничество | |
Каравелли (фр. Caravelli) настоящее имя Клод Вазори (фр. Claude Vasori) (12 сентября, 1930) — французский композитор, аранжировщик и дирижёр.
Биография
Будущий маэстро лёгкой музыки родился в Париже, в семье итальянца и француженки. Он начал заниматься музыкой в 7 лет, а в 13 поступил в Парижскую консерваторию изучать фортепиано, гармонию и дирижирование. Закончив её в 26 лет, состоялся как дирижёр, работая с французским джаз-бэнд лидером Рэем Вентурой.
В 1959 году Клод Вазори взял себе псевдоним Caravelli от имени реактивного самолёта Caravelle, созданного в том же году филиалом французской авиакомпании Société Industrielle Aérospatiale. Клод изменил окончание в честь своего отца, итальянца по происхождению. С этим псевдонимом он начал записываться на французской звукозаписывающей фирме Versailles, которая позже в 1964 году была приобретена фирмой Columbia Records. Благодаря этому Каравелли начал свою международную карьеру, делая записи становившиеся золотыми во Франции, Японии, Израиле и Южной Америке.
Дискография оркестра включает более 100 альбомов, выходивших практически во всех странах мира. В СССР были выпущены две его пластинки. Это — альбом Каравелли в Москве (1982), записанный в Москве на студии Всесоюзной фирмы грамзаписи Мелодия, а также сборник лучших композиций.
Стиль аранжировок Каравелли — мягкий, изящный, с преобладанием струнных, с тщательным выравниванием инструментов по тембру и громкости. Звучание оркестра Каравелли близко звучанию оркестра Ф.Пурселя. Каравелли приезжал в СССР с концертным турне. Его оркестр побывал с концертами в Риге и Москве летом 1981 года.
Избранная дискография
- 1959 — «Dance Party»
- 1960 — «Carnet de Bal»
- 1961 — «Dites-le Avec Des Fleurs» («Say It With Flowers»)
- 1962 — «Dites-le Avec Des Notes»
- 1963 — «Dites-le avec… Caravelli et ses Violons Magiques»
- 1963 — «Caravellissimo»
- 1964 — «Vagues à l’Ame»
- 1964 — «Douce France»
- 1965 — «Concertorama № 1»
- 1965 — «J’aime»
- 1966 — «My Love»
- 1966 — «Please Love Me»
- 1966 — «Caravelli Joue Charles Dumont»
- 1966 — «Portrait of Paris»
- 1967 — «Grand Prix»
- 1967 — «Caravelli at San Remo»
- 1967 — «Fille Sauvage»
- 1967 — «Aranjuez Mon Amour»
- 1967 — «The World of Caravelli»
- 1968 — «Si J’avais Des Millions»
- 1968 — «Comment Te Dire»
- 1968 — «Eloïse»
- 1968 — «Zingara»
- 1969 — «L’Orage»
- 1969 — «Tangos»
- 1969 — «Que Je T’aime»
- 1969 — «Valses De Vienne»
- 1970 — «Pluie D'étoiles»
- 1970 — «Laisse-Moi T’aimer»
- 1970 — «L’Amérique»
- 1970 — «Cecilia»
- 1970 — «Francis Lai’s Greatest Hits»
- 1970 — «Love Story»
- 1970 — «La, La, La»
- 1970 — «Caravelli En Mexico»
- 1971 — «Oh! Ma Jolie Sarah»
- 1971 — «Grands Succès de Simon and Garfunkel»
- 1971 — «The Fool»
- 1971 — «L’Avventura»
- 1972 — «Samson Et Dalila»
- 1972 — «Concertorama № 2»
- 1972 — «Une Belle Histoire»
- 1973 — «Fais Comme L’oiseau»
- 1973 — «Love Sounds Live In Tokyo '72»
- 1973 — «Viens Viens»
- 1973 — «Let Me Try Again / Laisse-Moi Le Temps»
- 1974 — «La Fête»
- 1974 — «Quelque Chose Et Moi»
- 1974 — «Le Premier Pas»
- 1974 — «Joue Caravelli»
- 1974 — «24 Grandes Musiques De Films»
- 1975 — «Une Fille Aux Yeux Clairs»
- 1975 — «Le Sud»
- 1975 — «April Orchestra Vol. 11»
- 1975 — «Dolannes Mélodie»
- 1975 — «Michèle»
- 1975 — «Derrière L’Amour»
- 1976 — «Rockin' Strings»
- 1976 — «Rétrospective»
- 1976 — «Porque Te Vas?»
- 1976 — «April Orchestra Vol. 12 (Caravelli French Library)»
- 1976 — «La Nuite Fantastique Au Printemps / Live In Japan '76»
- 1976 — «Joue ABBA»
- 1977 — «Love Is Blind»
- 1977 — «Voici Les Clés»
- 1977 — «L’oiseau Et L’enfant»
- 1977 — «Love Me Baby»
- 1977 — «April Orchestra Vol. 16»
- 1977 — «Plays Janis Ian»
- 1977 — «Hommage à Claude François»
- 1977 — «Star Wars»
- 1978 — «Dans Les Yeux d’Emilie»
- 1978 — «How Deep Is Your Love»
- 1978 — «En Chantant»
- 1978 — «April Orchestra Vol. 31»
- 1979 — «Too Much Heaven»
- 1979 — «Nous»
- 1979 — «Synthèse»
- 1979 — «Je L’aime A Mourir»
- 1979 — «Ma Jeunesse Fout le Camp»
- 1979 — «Joue Julio Iglesias»
- 1980 — «Manureva»
- 1980 — «Noël»
- 1980 — «Il Jouait Du Piano Debout»
- 1981 — «Ma Musique»
- 1981 — «Woman In Love»
- 1981 — «Confidence Pour Confidence»
- 1982 — «Je L’aime Tant»
- 1982 — «In Moscow»
- 1982 — «Grands Succès»
- 1982 — «Dedicado a América»
- 1983 — «Comme Toi»
- 1983 — «Caravelli plays Roberto Carlos»
- 1983 — «Flashdance What A Feeling»
- 1983 — «Joue Les Grands Succès Japonais De Seiko Matsuda»
- 1984 — «On Va S’aimer»
- 1984 — «Rainbow»
- 1985 — «L’Amour En Héritage»
- 1985 — «Douce France»
- 1986 — «Only You»
- 1987 — «Passions»
- 1988 — «Tenderly»
- 1989 — «Blue Rondo»
- 1991 — «America»
- 1991 — «Romantic World»
- 1999 — «Memorial Concert»
- 2002 — «A New Day Has Come»
Напишите отзыв о статье "Каравелли"
Ссылки
- [www.grandorchestras.com/caravelli/index.html Caravelli — Grand Orchestras] (англ.) — сайт, посвящённый эстрадным оркестрам
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи по музыке желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Каравелли
– Служу. – Он помолчал немного.– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.
Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
