Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский
| Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский | ||
| ||
|---|---|---|
| 1713-1747 | ||
| Предшественник: | Фридрих Вильгельм I Мекленбургский | |
| Преемник: | Кристиан Людвиг II Мекленбургский | |
| Рождение: | 26 ноября 1678 Грабов | |
| Смерть: | 28 ноября 1747 (69 лет) Дёмиц | |
| Род: | Мекленбургский дом | |
| Отец: | Фридрих Мекленбургский | |
| Мать: | Кристина Вильгельмина Гессен-Гомбургская | |
| Супруга: | 1) София Хедвига Нассау-Дицская 2) Кристина Доротея фон Лепель 3) Екатерина Иоанновна | |
| Дети: | Анна Леопольдовна (от 3-го брака) | |
Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский (нем. Karl Leopold, Herzog zu Mecklenburg-Schwerin; 26 ноября 1678, Грабов — 28 ноября 1747, Дёмиц) — герцог Мекленбург-Шверинский с 31 июля 1713 года. Супруг Екатерины Иоанновны и отец Анны Леопольдовны.
Карл Леопольд был вторым сыном Фридриха Мекленбургского (1638—1688) и Кристины Вильгельмины Гессен-Гомбургской (1653—1722) и приходился племянником бездетному герцогу Кристиану Людвигу I Мекленбургскому (1623—1692). Старший брат Карла Леопольда Фридрих Вильгельм I Мекленбургский (1675—1713) наследовал своему дяде 21 июня 1692 года. Фридриху Вильгельму удалось прекратить распри мекленбургского герцогского дома Гамбургским договором 1701 года. Были образованы два княжества — Мекленбург-Стрелиц и Мекленбург-Шверин, просуществовавшие до 1918 года, и введено правило наследования первенцем. Карл Леопольд получил апанаж в размере 15 000 рейхсталеров и доходы от Доберана. Карл Леопольд совершил несколько поездок во Францию, Англию и Нидерланды, а также по германским княжествам и затем долгое время жил в Гамбурге.
Карл Леопольд принимал участие в военных походах шведского короля Карла XII. Мекленбуржец не только восхищался шведским абсолютным монархом, но и подражал ему в одежде, жестикуляции и манере речи. Вскоре он прослыл чудаком, а принц Евгений Савойский называл его «обезьяной Карла XII». Летом 1713 года Карл Леопольд унаследовал герцогство Мекленбург-Шверин после смерти своего брата Фридриха Вильгельма.
Карл Леопольд был женат трижды. Его первой супругой стала София Хедвига Нассау-Дицская (1690—1734), дочь Генриха Казимира II Нассау-Дицского (1657—1696). Брак был расторгнут в 1710 году. Затем Карл Леопольд сочетался морганатическим браком с Кристиной Доротеей фон Лепель. Брак оказался несчастливым, и Кристина вскоре уехала в Любек к своей матери.
В 1716 году Карл Леопольд женился в Данциге в третий раз на Екатерине Иоанновне, единокровной племяннице русского царя Петра I. Брачный договор дополнял союзнический договор, который позволял России размещать войска на севере Германии. Карлу Леопольду русские войска были нужны, чтобы поставить точку в его конфликте с рыцарями. В этом браке родилась дочь Елизавета Катерина Кристина, будущая Анна Леопольдовна. Брак между Карлом Леопольдом и Екатериной Иоанновной тоже не стал счастливым. Герцог обращался с Екатериной грубо и даже жестоко. В 1716 году Леопольд навлёк на себя нерасположение Петра I, и, потеряв престол, умер в крепости Дёмиц в 1747 году. В 1722 году Екатерина Иоанновна оставила супруга и вместе с малолетней дочерью вернулась в Россию.
Напишите отзыв о статье "Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский"
Литература
- Gerhard Heitz: Herzog Carl Leopold von Mecklenburg-Schwerin. In Kaiser. König. Kardinal — Deutsche Fürsten 1500—1800, herausgegeben von Rolf Straubel und Ulman Weiss ; Urania-Verlag Leipzig-Jena-Berlin 1991; ISBN 3-332-00386-0
- Valentina Grijorian: Zarenschicksale — Glanz und Skandale am Hofe der Zarendynastie Romanow/Holstein-Gottorp; LeiV Buchhandels- und Verlagsanstalt GmbH, Leipzig; 1. Auflage 1987; ISBN 3-89603-988-1;
- Henry Vallotton: Peter der Große — Russlands Aufstieg zur Großmacht; 2. Auflage 1978; Verlag Georg D.W. Callwey München; ISBN 3-7667-0430-3
- [memoirs.ru/texts/Gec_KM_RS75_13_5.htm Гец П. П., фон. Карл-Леопольд герцог Мекленбургский. (Заметка к разсказу барона Эйхгольца, см. «Рус. Стар.» т. XII) // Русская старина, 1875. — Т. 13. — № 5. — С. 146—148.]
Отрывок, характеризующий Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
