Карл III (князь Монако)

Карл III фр. Charles III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Князь Монако
20 июня 1856 года — 10 сентября 1889 года
Предшественник:	Флорестан I
Преемник:	Альбер I
Вероисповедание:	Католицизм
Рождение:	8 декабря 1818(1818-12-08) Монако
Смерть:	10 сентября 1889(1889-09-10) (70 лет) Монако
Место погребения:	Собор Святого Николая (Монако)
Род:	Гримальди
Отец:	Флорестан I
Мать:	Мария Каролина Жибер де Ламец
Супруга:	Антуанетта Гислена де Мерод-Вестерло
Дети:	Альбер
Монограмма:
Награды:

Карл III (фр. Charles III; 8 декабря 1818 — 10 сентября 1889) — князь Монако из династии Гримальди с 1856 по 1889. Основатель знаменитого казино в Монте-Карло.

Биография

Князь Карл III был сыном Флорестана I и Марии Каролины Жибер де Ламец.

Он женился 28 сентября 1846 года на Антуанетте Гислене де Мерод-Вестерло. Его преемником стал Альберт I.

При поддержке матери Карл активно приступил к реформе экономики княжества. Из-за потери большей части своей территории и лишённое ресурсов, княжество находилось в крайне тяжелом финансовом и экономическом положении. Ещё в 50-е годы было решено устроить в Монако казино и с его помощью привлечь деньги в княжество, но из-за плохой инфраструктуры и отсутствия нормального транспортного сообщения эти попытки были неудачны. Карл III и его мать Каролина создают игорный дом «Общество Морских Ванн и Кружок Иностранцев» для управления казино и многими отелями в селении Спелюж, которому дают статус города и новое название теперь известное всему миру как Монте-Карло. 2 февраля 1861 года с Наполеоном III было заключено соглашение, по которому Монако официально уступало Франции Ментону и Рокебрюн, а Франция признавала суверенитет Монако и выплачивала княжеству компенсацию в размере 4 миллионов франков. В 1865 году между странами был заключён таможенный союз и официально установлена граница. Также была достигнута договоренность о строительстве через территорию Монако железнодорожной ветки Ницца — Генуя. В 1863 году во главе торгового дома становится директор Гамбургского игорного дома Франсуа Блан, получивший привилегию руководить этой монополией в течение 50 лет в обмен на 1,7 млн франков концессии на создание игорного дома была за продана банкиру , Срок его лицензии составлял 50 лет. Блан сумел организовать казино (открыто в 1865) и развернуть операции, объём которых вскоре превысил самые оптимистические ожидания.

При Карле III было благоустроено побережье, открыты железнодорожные вокзалы в Монако и Монте-Карло, отделения почты и телеграфа. Он возобновил чеканку золотых монет (не чеканившихся с 1665 года) и начал печатать первые марки Монако. Также Карл обеспечил религиозную независимость княжества, добившись создания собственной епархии. При Карле III Монако усилило внешнеполитическую активность, заключив договор с беем Туниса.

Учредил Орден Святого Карла — высшую государственную награду Монако.

Ссылки

• [www.allmonarchs.net/monaco/charles_iii.html Карл III], сайт «Все монархи мира»

Отрывок, характеризующий Карл III (князь Монако)

Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.