Карманово (Смоленская область)
| Село
Карманово
Показать/скрыть карты
|
Карма́ново — село в Смоленской области России, в Гагаринском районе. Расположено в северо-восточной части области в 32 км к северу от районного центра, на берегу реки Яуза. Население — 2633 жителей (2007 год). Центр Кармановского сельского поселения.
Содержание
История
С начала XVII столетия до 1880-х годов Карманово принадлежало князьям Голицыным, пожалованное им за особые заслуги. В усадьбе был организован парк площадью 23 га. Здесь существовал сыроваренный завод, мельница; в 1830 году на первой губернской выставке сельскохозяйственной продукции в Смоленске Голицыны продемонстрировали сыр «на манер швейцарского». А в 1831 году князь А. А. Голицын открыл миткалевую мануфактуру. В 1838 году князем Алексеем Алексеевичем Голицыным был построен каменный Введенский храм.
По данным справочника «Список населенных мест Российской империи по сведениям 1859 года» в селе Карманово значилось 35 дворов и 134 жителя; в селе была церковь, почтовая станция.
После продажи имения И. А. Синягину здесь была открыта «Северная больница»; в селе проводились торги, 6 (19) августа устраивалась значительная ярмарка. В 1904 году — 186 жителей. В 1909 году в «Списке землевладельцев Гжатского уезда» наиболее значительным в Гжатском уезде было землевладение наследников купца Ивана Акакиевича Синягина — село Карманово Спасской волости. Управляла имением жена Синягина, Марфа Ивановна, которая жила, в основном в Сычёвке. В Карманово работал маслобойный завод, продукция которого продавалась в Бельгии, где у Синягиной было своё торговое место. М. И. Синягина занималась также разведением крупного рогатого скота, вывела сычевскую породу коров. В районе парка, по её желанию, был разведен розарий.
В 1929—1960 годах было центром Кармановского района Смоленской области. От немецко-фашистских захватчиков полностью сожжённое немецкими войсками село было освобождено 23 августа 1942 года.
Экономика
- Администрация и эксплуатирующая организация Вазузской гидросистемы.
Достопримечательности
- [www.gzhatsk.ru/memorial4/ Скульптура] на братской могиле 8500 воинов Советской Армии, погибших в 1941—1943 гг. в боях с немецким войсками[1]. В этой братской могиле место упокоения поэта Николая Майорова[2].
- Старинный парк площадью 23 га.
Известные люди
- Капитан Волынкин, Василий Дмитриевич — командир 4-го батальона 129-й отдельной стрелковой бригады, погиб в боях за деревню Рябинки. Герой Советского Союза (посмертно).[3]
- Гвардии капитан Самохин, Константин Михайлович — командир батальона 1-й гвардейской танковой бригады, танкист-ас, погиб в бою у деревни Аржаники.Алиев (Черный Брат)работал санитаром на полях боя и водоема с лета 1996 по лето 2007 года
Фотогалерея
- Aeroplane Karmanovo Gagarin District Smolensk oblast.jpg
Самолёт на высоком берегу Яузы.
- Chapel in Karmanovo.jpg
Храм во имя иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость".
- Yauza river in Karmanovo.jpg
Яуза.
Напишите отзыв о статье "Карманово (Смоленская область)"
Примечания
- ↑ Мемориал в поселке Карманово Гагаринского района Смоленской области
- ↑ Голубев Николай Аркадьевич. «Мы любили жизнь, но вас мы любили больше». Найдена могила поэта Николая Майорова. О жизни, любви и творчестве ивановца погибшего на фронте: Публикация в Ивановской областной газете «Рабочий край» от 2.10.2010
- ↑ [www.pro-podvigi.ru/Proriv_na_Karmanovo/index.html Прорыв на Карманово.]
Ссылки
- [admin-smolensk.ru/~websprav/history/raion/book/-Ka-.htm Карманово\\"Энциклопедия Смоленской области"]
- [www.hlepen.edusite.ru/p45aa1.html Фотографии мемориальных плит с фамилиями павших воинов на мемориале в Карманово]
|
Это заготовка статьи по географии Смоленской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Карманово (Смоленская область)
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
