Квятек, Казимир Францевич

Казимир Францевич Квятек
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР (УССР) СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1918—1938 (РККА)
Звание
Командовал	388-м Богунским стрелковым полком
Сражения/войны	Гражданская война в России
Награды и премии

Казимир Францевич Квятек (Ян Карлович Витковский) (1888—1938) — советский военачальник, командир украинских повстанческих формирований в годы Гражданской войны, комдив Красной Армии.

Биография

Начало деятельности

Родился в 1888 году в семье железнодорожного рабочего. По национальности поляк.

Член Российской Социал-Демократической Рабочей партии (большевиков) — Российской Коммунистической партии (большевиков) — Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) с зачётом стажа с 1917 года.

В 1905 году в Варшаве участвовал в революционном движении. В 1906 году осужден на вечное поселение в Восточной Сибири. После Февральской революции 1917 года жил в Черниговской губернии.

Гражданская война

В октябре 1917 года в Семёновке организовал красногвардейский отряд, вошедший в марте 1918 года в объединённый партизанский отряд Новозыбковского уезда под командованием Щорса Н. А. Отряд участвовал в боях с германскими оккупантами, в апреле 1918 года перешёл на территорию Советской России и был интернирован в Унече.

После разоружения партизанского отряда Квятек К. Ф. уехал в Москву и окончил там 1-е Московские военно-инструкторские курсы.

В августе 1918 года прибыл в распоряжение Всеукраинского ЦВРК и направлен в демаркационную зону, в район Унечи, где под командованием Щорса Н. А. принимает участие в формировании 1-го Украинского советского полка (1-го Богунского полка).

В 1918—1920 командир роты, батальона, заместитель командира 1-го Богунского полка 1-й Украинской советской дивизии (переформированной в 44-ю стрелковую).

В 1920—1922 командир Богунского стрелкового полка, командир 1-й Богунской стрелковой бригады 44-й стрелковой дивизии.

В 1918—1920 гг. принимал участие на территории современной Украины в боях с германскими оккупантами, петлюровцами, галичанами, деникинцами, поляками.

В 1920 году Приказом председателя РВСР Л. Д. Троцкого № 101 командир 388-го Богунского стрелкового полка Квятек К. Ф. награждён орденом Красного Знамени.

После Гражданской войны

В 1922—1923 заместитель начальника 44-й сд Украинского военного округа.

В 1923—1924 начальник 99-й стрелковой дивизии.

В 1925—1926 окончил Высшие артиллерийские курсы.

В 1926—1928 командир 44-й сд.

В 1928 окончил Высшие Академические Курсы РККА.

В 1928—1930 командир 7-й стрелковой дивизии.

В 1930—1935 командир 46-й стрелковой дивизии КиевВО.

В 1935—1936 командир 17-го стрелкового корпуса Киевского военного округа.

12-17 сентября 1935 принимал участие в окружных тактических учениях Киевского военного округа — Киевских манёврах. Войска, принимавшие участие в манёврах, имели условное обозначение — «синие» и «красные».

17-й стрелковый корпус в составе 24-й, 96-й, 99-й сд, специальных частей, 17-го корпусного авиаотряда входил в состав 5-й армии «синих». Командующий войсками И. Н. Дубовой (командующий войсками Харьковского военного округа).

Народный комиссар обороны СССР К. Е. Ворошилов объявил благодарность всем командирам, политработникам и красноармейцам, принимавшим участие в манёврах, в их числе был и командир 17-го корпуса К. Ф. Квятек.

20 ноября 1935 года приказом народного комиссара обороны СССР № 2395 Квятеку Казимиру Францевичу присвоено воинское звание комдив.

В августе 1936—1937 заместитель командующего Харьковского военного округа.

В декабре 1937 зачислен в распоряжение Управления по комначсоставу РККА.

Арестован 17 декабря 1937. Обвинен в участии в военном заговоре и в принадлежности к «Польской военной организации» («Польска организация войскова»).

25 августа 1938 расстрелян по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР (высшая мера наказания). Похоронен в Москве.

Реабилитирован 8 сентября 1956.

Награды

Награждён орденом Красного Знамени (1920).

Память

• Именем К. Ф. Квятека названа улица в Виннице..

Литература

• Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. стр. 92-94 — Киевские манёвры.
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 227—228. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

1. [rkka.ru/handbook/personal/repress/komkor.htm Репрессированные военнослужащие Красной Армии. Комдивы, п.65. Квятек Казимир Францевич.]
2. [rkka.ru/handbook/personal/2395.htm П Р И К А З НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР ПО ЛИЧНОМУ СОСТАВУ АРМИИ от 20 ноября 1935 года. № 2395. п.14. Квятек Казимир Францевич.]
3. [kdkv.narod.ru/WW1/Spis-BKZ-18T.html Сборник лиц награждённых орденом Красного Знамени (РСФСР) и почётным революционным оружием. Комполка 388 стр.: Прик. РВСР № 101: 1920 г.]
4. [www.istor-44gsd.ru/Html/person_1.html#kvjatec 44-я Киевская Краснознамённая гсд имени Н. А. Щорса. Персоналии.]

Отрывок, характеризующий Квятек, Казимир Францевич

Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.