Кокковасилии
Кокковасилии — армянская знатная семья в Византии, давшая в XII — XIII веках ряд полководцев и наместников фем.
Основание династии
Кокковасилии являлись потомками Васил Гоха, происходящего из рода Камсаракан[1], или даже, его приемного сына Васила Тга. В 1117 году, последний, после смерти отца, был пленен бывшем союзником Васил Гоха Балдуином Буржским. Находясь в плену, Васил Тга под пытками был вынужден согласиться на передачу княжества при условии свободного ухода армянского населения в Киликию. Как сообщает Матеос Урхаеци, после того как Тга отрекся от княжества он отправился в Константинополь, где был встречен весьма почетно императором, как и войска, которые его сопровождали.[2] Его потомки, известные позднее как Кокковасилии, дали ряд известных византийских полководцев[3].
Потомки Васила Тга были в армии Мануил I в 1160 году. Киннам характеризует их как вассалов империи. Одного из Кокковасилиев он же указывает в числе командиров, посланных в 1167 году на войну с венграми[3].
Представители династии
- Васил Гох — армянский князь, правитель княжества Ефратес[3]
- Баграт Камсаракан (или Панкратий) — армянский князь, правитель Равендана. Брат Васил Гоха[3].
- Васил Тга — армянский князь. Правитель ближневосточного армянского княжества Ефратес. Приемный сын Васил Гоха. Основатель знатного армянского рода[3]
Напишите отзыв о статье "Кокковасилии"
Примечания
- ↑ Галстян А. Г. [www.vostlit.info/Texts/rus9/Smbat_Sparapet/frametext3.htm Смбат Спарапет. Летопись]. — Ереван: Айастан, 1974. — Т. См. Прим 108. — С. 68-69.Оригинальный текст (рус.)
108. Василь Камсаракан, по прозвищу Гох — один из видных государственных деятелей Армении. Армянские историки высоко ценят его военную деятельность, называя его «грозным и воинственным». Одни из князей, поднявшийся с низов и благодаря личной храбрости сумевший объединить многие армянские владения и создать независимое армянское княжество в Киликии. Василь Камсаракан вначале овладел одной частью области Кимакона, а затем постепенно расширил свои владения. Его резиденция была в укрепленной крепости Кесун, находящейся на юго-востоке от Рапана. В 1100 году он нанес поражение численно превосходившим сельджуками и прогнал их из городов Рапана и Антапа, а в 1112 году разгромил крестоносцем у подножья Сев-Лера, где освободил ряд армянских городом. Сыграл крупную роль в развитии армянской культуры в Киликии. Поощрял науки и открыл ряд школ, чем сыграл важную роль в деле консолидации армянских независимых княжеств.
- ↑ Степаненко В. П. [elar.urfu.ru/handle/10995/2342 Из истории международных отношений на Ближнем Востоке XII в. Княжество Васила Гоха и Византия] // Античная древность и средние века. — Свердловск, 1980. — [Вып. 17]: Античные традиции и византийские реалии. — С. 34-44. [www.peeep.us/5e2256b1 архив]
- ↑ 1 2 3 4 5 А.П Каждан. // Армяне в составе господствующего класса Византийской империи в 11-12 вв. // Гл.1 ч.13"Кокковасилии" стр-ца 42-43 // АН АрмССР 1973 г.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Кокковасилии
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
