Коммунистическая рабочая партия (Дания)

Коммунистическая рабочая партия
Kommunistisk Arbejderparti
Дата основания:	1968
Дата роспуска:	1994
Идеология:	маоизм марксизм-ленинизм

К:Политические партии, основанные в 1968 году

Коммунистическая рабочая партия, КРП (дат. Kommunistisk Arbejderparti) — маоистская политическая партия в Дании в 1968—1994 годах; до 1976 года — Коммунистическая лига марксистов-ленинцев, КФМЛ (Kommunistisk Forbund Marxister-Leninister).

История

15 сентября 1968 года на учредительной конференции с 30 активистов была учреждена КФМЛ. В 1970 году в Лиге вспыхнула идеологическая дискуссия о роли Сталина. Меньшинство критиковало организацию за то, что она не признавала Сталина революционером, равным Ленину и Мао. Произошел раскол, в результатае которого меньшинство вышло из Лиги.

В начале 1970-х годов в Дании происходит подъём сквоттерского движения, среди которого влиянием пользовались идеи маоизма. В 1972 году была учреждена Революционная марксистско-ленинская организация жителей (Den revolutionære Boligorganisation marxister-leninister, БОмл). БОмл и КФМЛ начали дискуссию, в результате которой БОмл заявила, что готова признать политическое руководство КФМЛ. Однако существовали серьёзные противоречия между «теоретической» КФМЛ и «активистской» БОмл, что привело к их разрыву. Активисты БОмл учредили затем Лигу марксистско-ленинского единства (Marxistisk-Leninistisk Enhedsforbund, МЛЕ). МЛЕ и КФМЛ имели практически одинаковые программы, и искали связи с иностранным маоистскими организациями, такими как норвежская Рабочая коммунистическая партия (марксистско-ленинская) и шведская Коммунистическая лига марксистов-ленинцев.

Однако соперничество между двумя организациями продолжалось. В 1974 году в МЛЕ произошел раскол, в результате которого из неё вышли около 50 % состава и присоединилось в КФМЛ. А в 1975 году МЛЕ вообще прекратила своё существование, и большая часть активистов также вошла в КФМЛ. Численность КФМЛ в то время составляла около 100 активистов по всей стране. Лига выступала против ЕЭС, активно работала в студенческом движении, а также в профсоюзном и женском движениях.

Одним из наиболее важных моментов в деятельности Лиги было участие в забастовке на верфи «Burmeister & Wain» в Копенгагене в 1975 году. После этого события профсоюзное и социал-демократическое руководство начало компанию против «китайского крота» в лице КФМЛ. Кроме профсоюза на B&W, организация имела влияние в Союзе транспортных служащих (Trafikfunktionærernes Forbund), профсоюзе почтовых работников и учительских организациях.

С 1976 года центральный орган Лиги газета «Kommunist», учрежденная в 1968 году, стала выходить еженедельно под названием «Arbejderavisen». Лигой выпускался теоретический орган — «Kommunistisk Tidsskrift» («Коммунистический журнал»). Организация имела несколько сотен членов и региональные ячейки за пределами двух основных городов — Копенгагена и Орхуса.

В 1976 году Лига сменила своё название на Коммунистическую рабочую партию. На конец 1970-х годов приходится расцвет деятельности КРП. Она насчитывает в своих рядах около 1 000 активистов. На парламентских выборах 1979 года партия получила поддержку 13 000 избирателей (0,4 %).

Однако в 1980-е годы КРП приходит в состояние упадка. Отчасти это было связано с политическим развитием в самом Китае. Партия остается верной «идеям Мао Цзэдуна», но все более отходила от Китая и идеи «социализма в Дании». В 1980 году началась широкая внутренняя дискуссия, и в течение двух лет из партии вышло около половины её членов. Результаты парламентских выборов 1981 года были также неудачными для партии — за неё проголосовали около 4 000 человек (менее 0,1 %).

К 1989 году партия насчитывала не более сотни членов. Тогда же три политические организации — Коммунистическая партия, «Левые социалисты» и Социалистическая рабочая партия объединились в избирательную коалицию «Единый список — Красно-зелёная коалиция». КРП также пыталась вступить в коалицию, однако компартия голосовала против. С 1991 года активисты КРП вступали в коалицию в индивидуальном порядке. В партии тогда шла дискуссия о присоединении к красно-зеленым или существовании в качестве независимой организации. В 1991 году партия присоединяется к коалиции, а в 1994 году окончательно перестает существовать. Часть активистов создала сетевую организацию «Солидарная ассоциация 1994» («Solidaritetsforeningen af 1994»).

Ссылки

• [web.archive.org/web/20020308030250/www.geocities.com/CapitolHill/1884/e-dk-kap.htm Коммунистическая рабочая партия](недоступная ссылка — история, копия)  (англ.)
• [www.leksikon.org/art.php?n=1317 Коммунистическая рабочая партия]  (датск.)

Отрывок, характеризующий Коммунистическая рабочая партия (Дания)

Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.