Кристиан Вильгельм Бранденбургский

Кристиан Вильгельм Бранденбургский

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Кристиан Вильгельм Бранденбургский (нем. Christian Wilhelm von Brandenburg; 28 августа 1587, Вольмирштедт — 1 января 1665, монастырь Цинна) — маркграф Бранденбургский, в 1598—1631 годах — апостольский администратор архиепископства Магдебургского.

Биография

Кристиан Вильгельм — сын курфюрста Иоахима Фридриха Бранденбургского и его первой супруги Екатерины Бранденбург-Кюстринской, дочери маркграфа Иоганна Бранденбург-Кюстринского. В 1598 году Кристиан Вильгельм был назначен архиепископом Магдебурга, в 1614 году принял титул лютеранского управителя архиепископства ради того, чтобы жениться. В Магдебурге Кристиана Вильгельма не признавали, поскольку на этом посту он не был утверждён императором.

Во время Тридцатилетней войны Кристиан Вильгельм вступил в союз с Данией, в 1626 году принял на себя командование нижнесаксонскими войсками, участвовал в битве при Дессау, был разбит Валленштейном, бежал и в 1631 году лишился церковной должности. Кристиан Вильгельм бежал за границу, к 1629 году оказался при дворе Густава II в Швеции, вместе с которым вернулся в Германию в 1630 году. Благодаря шведской поддержке вошёл в Магдебург, но так и не вернул себе епископства. В 1631 году получил серьёзное ранение, был отправлен в лагерь Паппенгейма, где в 1632 году перешёл в католицизм по наущению иезуитов. От его имени было опубликовано сочинение Speculum veritatis. Кристиан Вильгельм был освобождён, по Пражскому соглашению 1635 года ему было положено ежегодное содержание в размере 12 тыс. талеров, выплачивавшееся из доходов Магдебургского епископства, и выделены амты Лобург и Цинна.

Потомки

Кристиан Вильгельм был женат трижды. В первый раз он женился 1 января 1615 года в Вольфенбюттеле на Доротее Брауншвейг-Вольфенбюттельской (1596—1643), дочери герцога Генриха Юлия Брауншвейг-Вольфенбюттельского. 22 февраля 1650 года в Праге Кристиан Вильгельм сочетался браком с Барбарой Эусебией (ум. 1656), дочерью графа Ярослава Борситы Мартиница. Третий брак Кристиан Вильгельм оформил 28 мая 1657 года в Праге с Максимилианой (1608—1663), дочерью графа Вейхарда Сальм-Нейбургского.

Единственный ребёнок Кристиана Вильгельм, дочь София Елизавета Бранденбургская (1616—1650) родилась в первом браке, в 1638 году вышла замуж за герцога Фридриха Вильгельма II Саксен-Альтенбургского.

Литература

• Berent Schwineköper: Christian Wilhelm. In: Neue Deutsche Biographie (NDB). Band 3, Duncker & Humblot, Berlin 1957, ISBN 3-428-00184-2, S. 226
• Karl Janicke: Christian Wilhelm. In: Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 4, Duncker & Humblot, Leipzig 1876, S. 164—168.

Отрывок, характеризующий Кристиан Вильгельм Бранденбургский

– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.