Кронберг, Лариса Ивановна
Поделись знанием:
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
| Лариса Кронберг (Соболевская) | |
| Имя при рождении: |
Лариса Ивановна Кронберг |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1954—1991 |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.kinomania.ru/images/people/np_a4ab.jpg?576439 Фотография Ларисы Кронберг] |
Лариса Ивановна Кронберг (Соболевская) (род. 1929) — советская актриса театра и кино.
Биография
Родилась в Пензе в семье военнослужащего. В городе Уфе, куда был переведён отец, стала ученицей средней школы и окончила её уже в Подольске с серебряной медалью.
В 1948 году поступила на актёрский факультет ВГИКа в мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. По семейным обстоятельствам окончила институт только в 1954 году в мастерской Владимира Белокурова. Сразу после этого вошла в штат театра-студии киноактёра и киностудии «Мосфильм», где работала до 1983 года.
Известна участием в операции советской спецслужбы по компрометации и вербовке французского дипломата, назначенного послом в СССР в конце 1955 года, Мориса Дежана[1]. Затащить в постель любителя блондинок Мориса Дежана для внештатной сотрудницы КГБ Ларисы Кронберг оказалось делом техники. Во время одного из таких свиданий в квартиру ворвался «ревнивый муж» Соболевской, по совместительству агент госбезопасности, который набросился на дипломата с кулаками и начал грозить судом. Чтобы избежать скандала, Дежану пришлось обратиться за помощью к московским знакомым, которые с радостью её предоставили — в обмен на сотрудничество с КГБ.[2]
За это участие в «спецоперации» Лариса была награждена швейцарскими часами, выполненными из золота и бриллиантов[3].
Творчество
Сниматься Лариса Кронберг начала с 1954 года, исполняя лирические и характерные роли. Также она много работала на дубляже.
Фильмография
- 1954 — Большая семья — Зина Иванова
- 1955 — Звёзды на крыльях — Галя
- 1956 — Посеяли девушки лён — Зося
- 1957 — Девушка с гитарой — кассирша
- 1957 — Они встретились в пути — Соня Марлевская
- 1958 — Олеко Дундич — Ирина Туманова, дочь белого полковника
- 1961 — Ночь без милосердия — Барби, жена Дэвиса
- 1966 — Выстрел — графиня
- 1968 — Журавушка — Нюра, жена Зули
- 1971 — Молодые — Лиза
- 1973 — Возврата нет — учительница
- 1975 — Невеста с Севера — Марфа Петровна
- 1977 — Инкогнито из Петербурга — гостья Городничего
- 1977 — Приехали на конкурс повара — администратор
- 1977 — Трясина — колхозница
- 1979 — Завтрак на траве — соседка Ивана
- 1981 — Немухинские музыканты — киоскёр
- 1982 — Кто стучится в дверь ко мне… — женщина в очереди
- 1985 — Возвращение Будулая — Мария Николаевна
- 1985 — Салон красоты — подруга Верочки
- 1986 — Верую в любовь
- 1986 — Выкуп — фрау Эльза
- 1986 — Лицом к лицу
- 1987 — Прощай, шпана замоскворецкая… — женщина у патефона
- 1987 — Ссуда на брак — журналистка
Награды
- 1955 — Каннский кинофестиваль — награда в номинации «Лучший актёрский ансамбль» за роль в фильме «Большая семья».
Напишите отзыв о статье "Кронберг, Лариса Ивановна"
Примечания
- ↑ [www.oxpaha.ru/newsection151_603_54506 Операция спецслужб СССР по вербовке посла Франции Мориса Дежана, в которой Лариса Кронберг сыграла роль «наживки»]
- ↑ [www.rusrep.ru/2010/16/news_razvedka Любовные истории в зеркале госбезопасности]
- ↑ [nvo.ng.ru/spforces/2009-03-20/12_posly.html И послам ничто человеческое не чуждо]
Ссылки
- Кронберг, Лариса Ивановна (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [tremasov.ucoz.ru/load/1-1-0-133 Кронберг (Соболевская) Лариса Ивановна]
- [www.kino-teatr.net/kino/acter/w/sov/27751/bio Кронберг Лариса Ивановна]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кронберг, Лариса Ивановна
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
