Кузнецов, Василий Петрович
| Василий Петрович Кузнецов | ||||||||
| Дата рождения | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата смерти | ||||||||
| Место смерти | ||||||||
| Принадлежность | ||||||||
| Род войск | ||||||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||||||
| Награды и премии |
| |||||||
Василий Петрович Кузнецов (1895—1954) — генерал-лейтенант Советской Армии.
Биография
Василий Кузнецов родился в 1895 году.
В Рабоче-крестьянской Красной Армии начинал службу обычным мотористом в авиационных частях[1].
В годы Великой Отечественной войны Кузнецов занимал должность заместителя по опытному моторостроению Народного комиссара авиационной промышленности СССР Алексея Шахурина. Внёс большой вклад в развитие авиационной промышленности[1]. 12 ноября 1942 года Кузнецову было присвоено звание генерал-майора инженерно-авиационной службы, а 19 августа 1944 года — генерал-лейтенанта инженерно-авиационной службы[2].
|
…Став заместителем наркома, он оказался именно тем человеком, кто мог во всем разобраться, найти решение, над которым подчас подолгу бились другие. У Василия Петровича были удивительно ровные отношения со всеми главными конструкторами в области моторостроения, с работниками наркомата и на заводах. Его уважали везде. Человек общительный, он при случае любил рассказать какую-нибудь историю из своей жизни. И всегда это получалось и поучительно, и кстати[1]… | 
|
Скончался в 1954 году, похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
Был награждён четырьмя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени и рядом медалей.
Напишите отзыв о статье "Кузнецов, Василий Петрович"
Примечания
Отрывок, характеризующий Кузнецов, Василий Петрович
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
