Кундалини

См. также: Кундалини-йога

Кундалини (санскр. कुण्डलिनी, kuṇḍalinī; лат. Kundalini, «свёрнутый кольцом», «свёрнутый в форме змеи») — в йоге и эзотерике название энергии, сосредоточенной в основании позвоночника человека. Существуют различные методы и практики «пробуждения змеи», то есть подъёма этой энергии вверх по позвоночнику, по основным семи чакрам.

Исследования Кундалини

Автор метода исследования кундалини, австрийский биохимик и психолог Герхард Эггетсбергер (нем. Gerhard H. Eggetsberger), которому принадлежат права на PCE-сканер и методики оздоровительного PCE-тренинга, писал:

… я обратил внимание на связь между расположенной в основании таза мышцей Pubococcygeus (далее РСЕ-мышца) и головным мозгом. Когда эта мышца напрягается в определённом положении тела, жизненная энергия начинает перетекать через спинной мозг и далее распространяться через нервную систему. Я установил, что при многократном повторении этого упражнения происходит усиливающаяся энергетическая подпитка головного мозга.

Эггетсбергер утверждал, что достоверно установил существование «жизненной энергии» и что представления о подобной энергии существуют в разных культурах, в частности, в кундалини-йоге. Описание его упражнения совпадает с мула-бандхой — корневым замком, который детально описан в технологии кундалини-йоги.

Современная наука категорически отрицает любые концепции существования «жизненной энергии», «биоэнергии» и т. п., классифицируя их как псевдонаучные.

Представления индуизма

По представлениям древней индийской медицины аюрведы и йогов, источник энергии кундалини расположен в основании позвоночника. Символически изображается в виде змеи, свернутой спиралью в три с половиной оборота, спящей в основании позвоночника (муладхара-чакра). По данным ряда источников, располагается приблизительно в области крестца или в основании туловища. Считается, что активация кундалини связана с опытом физического био-энергетического феномена, испытываемого практикующим.

Из опыта древней и сакральной Йоги, пробуждение Кундалини может произойти в результате духовной практики восточных традиций. В представлениях западного оккультизма, пробуждение Кундалини может вызвать сильный психологический шок, состояния влюбленности или медитации — психологической работы над собой. Особенное значение Кундалини придается в индуистской тантре.

Наблюдения западного оккультизма

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Одно из исследований феномена Кундалини представлено Бони Гриннвел. Она анализирует признаки проявления кундалини, приводит описания ряда случаев пробуждения этой энергии, как у подвижников йоги и тантры, так и у обычных людей, а в заключении предлагает систему практик, которые могут помочь пробудить энергию кундалини. Другой работой по описанию эффектов кундалини является работа Гопи Кришны. Эта книга человека, который столкнулся с этим феноменом совершенно неподготовленным. Он пережил духовный кризис и описал его проявления.

Признаки проявления Кундалини

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Основными признаками кундалини являются:

1. Переживание «внутреннего огня». Это ощущение особого «духовного жара», которое охватывает все тело. Обычно это состояние крайнего удовольствия, но иногда, в случае сопротивления Эго, может и вызывать мучение.
2. Появление парапсихологических феноменов. Ясновидение, предвидение, телепатия, вещие сны, юнговская синхронистичность, неожиданное видение ауры, чакр, спонтанное вспоминание прошлых жизней — обычный феномен кундалини, внетелесные переживания. Правда, следует сказать, что в каждом конкретном случае активируется что-то своё
3. Ощущение единства всего со всем. Труднопередаваемое на языке слов состояние расширения сознания, когда человек чувствует себя частью единого потока и это дарует непередаваемое наслаждение.
4. Обострение интуиции. Это тесно связано с пунктом три. Человек, испытавший подъём кундалини, чувствует, что его ведет некая высшая по отношению к нему сила.
5. Резкие перепады настроения. От абсолютного восторга до крайней депрессии вплоть до суицидальных импульсов, причем переход может происходить в короткий период времени. Потому очень часто признаки кундалини интерпретируются как маниакально-депрессивный психоз, что, с точки зрения духовных традиций, в корне ошибочно.
6. Изменение сексуального темперамента. Бывает совершенно различным. От полной потери интереса к сексу до внезапного взрыва бешеной сексуальной активности.
7. Переживание всеобщей любви. Более глубокое чувствование духовных текстов, до состояния инсайта.
8. Видение в воображении определенных символов. К примеру, появление в сновидениях образа Змеи иногда может свидетельствовать об активности кундалини.

Движение энергии кундалини по сушумне

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Согласно традиционным индийским метафизическим представлениям, энергия кундалини распространяется по энергетическим каналам (нади). Выделяют три главных канала, расположенных вдоль позвоночника: пингала, ида, сушумна, по которым проходят, соответственно, солнечные, лунные и огненные потоки энергии.

Сушумна — полый канал в позвоночнике, который является путём проникновения энергии кундалини в мозг, в седьмую (теменную) чакру. Когда энергия кундалини входит в эту чакру, считается, что возникает связь с так называемым «тонким миром» вследствие того, что психика человека получает способность излучать сверхкороткие волны. По этой причине предполагается возможность напрямую влиять на вакуум и элементарные частицы, переводить вакуум в материю или материю в вакуум.

Именно из-за проблем удержания энергии кундалини в седьмой (теменной) чакре сам этот факт в большинстве духовных культур называется прижизненным освобождением, что подчеркивает трудности удержания энергии кундалини в седьмой (теменной) чакре — они практически несовместимы с жизнью.

Опасность пробуждения кундалини

Согласно традиционным индийским представлениям, без предварительной очистки системы каналов (нади) продвижение силы змеи кундалини вверх по осевому каналу невозможно. Кроме того, такая попытка опасна, так как вместо центрального канала (сушумна-нади) энергия будет направлена либо по ида-нади, либо по пингала-нади, то есть по периферии центрального канала, что нанесёт здоровью и уму значительный ущерб. Именно это произошло с Гопи Кришной (англ. Pandit Gopi Krishna, 1903—1984) при спонтанном пробуждении кундалини. В своём отчете о происшедшем он рассказывает о мучительных телесных и умственных страданиях; этот опыт должен стать предупреждением для всех неофитов, не имеющих достаточной подготовки, но решившихся на необдуманный шаг. Гопи Кришна пишет: «Мое лицо смертельно побледнело, а тело крайне ослабло… Мое беспокойство достигло такой степени, что я не мог спокойно усидеть на одном месте хотя бы полчаса. Когда я все же заставил себя это сделать, мое внимание переключилось на хаос, творящийся в моей голове. Надвигающееся ощущение опасности усилилось, и я почувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди».

Затем он описывает нестерпимый жар, который вызывала кундалини, «сопровождающийся ужасной болью, так что я метался как в лихорадке». Далее он пишет: «Все тело содрогалось от боли, каждый орган молил о пощаде… Все чувства были обнажены до крайности, а жар буквально испепелял внутренности. Я понимал, что умираю, так как сердце было не в силах выдержать чрезмерного напряжения. Горло пересохло, все тело пылало, и я был не в силах унять собственные страдания».

Кундалини в действительности изображается как огонь, но Божественный огонь, который выжигает всю негативность из тонкого тела (чакр и каналов). И в зависимости от того, насколько тонкое тело человека загрязнено, настолько сильно он будет чувствовать работу Кундалини (жар, покалывание и даже боль, но в крайних случаях). Самое интересное начинается после постепенного очищения тонкого тела Кундалини.

См. также

• Чакра
• Цзин (китайская медицина)
• Тантра (индуизм)
• Йога

Литература

• Авалон, Артур. Кундалини йога: змеиная сила. — М: Центрполиграф, 2011. — 285 с. — ISBN 978-5-227-02422-0.
• Гроф Станислав, Гроф Кристина. Неистовый поиск себя. — М.: Изд-во Трансперсон. ин-та, 1996. — 342 с. — ISBN 5-88389-016-4.
• Друнвало Мелхиседек. Светоносная Змея: движение Кундалини Земли и восход священной женственности. — М: София, 2011. — 255 с. — ISBN 978-5-399-00190-6.
• Дэйл, Синди. Кундалини. Теория и практика. — М: София, 2011. — 252 с. — ISBN 978-5-399-00307-8.
• Килхэм, Кристофер С. Пять тибетских жемчужин : Пять динам. упражнений для омоложения, улучшения здоровья, овладения энерг. системой тела и укрепления личной силы. — Киев: София, 1998. — 94 с. — ISBN 5-220-00139-6.
• Мамфорд, Джон. Чакры и Кундалини : Практ. рук. : Психодухов. техники для оздоровления, омоложения, развития сверхнорм. способностей и духов. реализации. — М.: София, 1999. — 237 с. — ISBN 5-220-00157-4.
• Неаполитанский С. М., Матвеев С. А. Кундалини: энергия просветления. — СПб.: Святослав, 2009. — 368 с. — 500 экз. — ISBN 5-986031-063-3 (ошибоч.).
• Ошо Раджниш. В поисках чудесного. Чакры, Кундалини и Семь Тел. — М.: София, 2012. — 368 с. — ISBN 978-5-399-00326-9.
• Полсон, Женевьева Льюис. Кундалини и чакры: Эволюция в течение жизни : Практ. пособие. — СПб: Будущее земли, 2001. — 244 с. — ISBN 5-94432-001-X.
• Сатьянанда Сарасвати. Кундалини тантра : Фундам. пособие. — М: О-во вед. культуры "Амрита", 2001. — 317 с. — ISBN 5-89395-147-6.
• Сингх, Рави. Искусство трансцендентального секса: (Сексуал. аспекты кундалини-йоги). — СПб: Janus Books, 2002. — 223 с. — ISBN 5-901620-13-5.
• Смирнов Терентий. Шива и Кундалини: Все тайны индийской йоги.
• Шивананда Сарасвати. Кундалини йога. — Киев: София, 2000. — 191 с. — ISBN 5-220-00316-X.
• Шакти Парва Каур Хальса. Кундалини Йога. Поток бесконечной силы. — М: Йога Экс-Пресс, 2010. — 319 с. — ISBN 978-5-903084-27-2.
• Rudra (1993), Kundalini die Energie der Natur die Natur der Energie im Menschen, Wild Dragon Connections, Worpswede, Germany, ISBN 3-9802560-1-4
• Tweedie, I., Daughter of Fire: A Diary of a Spiritual Training with a Sufi Master, 1995, The Golden Sufi Center, ISBN 0-9634574-5-4

Отрывок, характеризующий Кундалини

– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.