Куртуа, Бернар
| Бернар Куртуа | |
| фр. Bernard Courtois | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
27 сентября 1838 (61 год) |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Франция |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: | |
| Известен как: | |
| Награды и премии: |
премия Французской академии наук (1831) |
Берна́р Куртуа́ (фр. Bernard Courtois; 8 февраля 1777 — 27 сентября 1838) — французский химик.
Куртуа начал с изучения фармацевтики, далее работал в лабораториях Фуркруа, Тенара и Сегэна. В последней Куртуа исследовал опиум и впервые нашёл морфин. Позже Куртуа, работая на заводе по производству селитры, заметил, что котлы, в которых готовился азотнокислый кальций (в то время — из золы морских водорослей), быстро разъедаются. Исследовав более подробно причину этого, Куртуа открыл иод в 1811 путём перегонки маточных растворов от своего азотнокислого кальция с серной кислотой. Только в 1813 Жозеф-Луи Гей-Люссак подробно изучил этот элемент и дал ему современное название.
Куртуа разорился из-за ввоза во Францию индийской селитры. За открытие иода он получил от Парижской академии премию в 6000 франков и в конце своей жизни продолжал исследовать опиум.
Интересные факты
Существует и другая версия открытия иода — виновником которого был любимый кот Куртуа: у работавшего в лаборатории химика на плече лежал кот, который, желая развлечься, прыгнул на стол и столкнул на пол стоявшие рядом сосуды, в одном из которых находился спиртовой раствор золы морских водорослей, а во втором — серная кислота. После смешения жидкостей появилось облако сине-фиолетового пара, которое было не чем иным, как иодом.
Напишите отзыв о статье "Куртуа, Бернар"
Ссылки
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Отрывок, характеризующий Куртуа, Бернар
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
