Люсе-фьорд

Люсе-фьордЛюсе-фьорд

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Люсе-фьорд норв. Lysefjord
Вид на Люсе-фьорд с Прекестулена
59°00′ с. ш. 6°14′ в. д.59.000° с. ш. 6.233° в. д. / 59.000; 6.233
Вышестоящая акватория	Атлантический океан
Страна	Норвегия Норвегия
Тип	фьорд
Наибольшая глубина	422 м

К:Водные объекты по алфавиту

Люсе-фьорд (норв. Lysefjord) — фьорд в Норвегии, находится в регионе Вестланн в фюльке Ругаланн недалеко от Ставангера. Благодаря своей доступности, бесспорной зрелищной привлекательности и познавательной ценности входит в число наиболее известных туристических объектов Норвегии. Здесь же с конца последнего десятилетия ХХ века получил своё распространение новый вид парашютного спорта — бейсджампинг, экономически намного более доступный, чем классический парашютизм с использованием летательных аппаратов. Популярное среди пеших и водных туристов место.

Длина фьорда составляет 42 км, глубина колеблется от 13 метров — недалеко от Форсанна, до 422 метров — в районе Прекестулена.

Происхождение

Как и все другие фьорды Норвегии, Люсе-фьорд образовался в виде тектонического разлома, вызванного движением плит земной коры во время Каледонского горообразовательного процесса около 400 млн лет тому назад.

В ледниковый период эта трещина была заполнена льдом, который, продвигаясь к морю, нёс на себе обломочный материал окружающих гор. Опускаясь вниз этот обломочный материал, достигнув ложа ледника, при своем перемещении льдом сглаживал борта и ложе разлома. В этом же направлении действовала и талая вода. В научных кругах это явление известно как ледниковая эрозия (нем. Glazialerosion).

После того, как ледник отступил «гигантская трещина» заполнилась водой. Произошло это приблизительно 10 000 лет назад. Люсе-фьорд вытянут с запада на восток на 42 км. Высота над водой вертикальных скальных стен достигает 1 км.

Из-за сложного рельефа на берегах фьорда находятся только два населённых пункта — Люсеботн (норв. Lysebotn) и Форсанн (норв. Forsand).

Центром туризма по фьорду является посёлок Оанес (норв. Oanes), где можно получить информацию и первое представление о достопримечательностях фьорда. По фьорду можно совершить экскурсию на собственной байдарке. Возможные места для стоянок существуют на южном берегу, но из-за крутизны склонов их мало — только 4 на 40 км пути В летний сезон из Форсанна в Люсеботн несколько раз в день ходит катер. У электростанции можно наблюдать в воде стаю тюленей.

Люсеботн

Люсеботн (норв. Lysebotn) — городок в самой дальней восточной части фьорда. Население, в основном, состоит из рабочих двух гидроэлектростанций, которые находятся поблизости — Lyse и Tjodan. Обе электростанции построены в скале. На Lyse вода падает на турбину с высоты 620 метров и вырабатывает 210 МВт энергии. На Тjodan мощность составляет 110 МВт при падании воды с 896 метров. Две электростанции обеспечивают электроэнергией более 100 тысяч человек.

Единственная дорога, связывающая Люсеботн с остальным миром, делает 27 крутых поворотов с набором высоты более 900 метров. Один из витков дороги проходит в тоннеле. В летний сезон между городками Люсеботн и Лаувик (норв. Lauvvik) дважды в день курсирует туристический паром. Во время путешествия по фьорду по громкоговорителю ведётся обзорная экскурсия на нескольких языках — английском, норвежском, немецком. В кафетерии парома можно найти бесплатные буклеты с текстом на других языках, в том числе и на русском.

Кьёраг

Люсе-фьорд на карте коммуны Форсанн

Люсеботн Кьёраг Флёрли Прекестулен Форсанн Населённые пункты и достопримечательности Люсе-фьорда

Кьёраг (норв. Kjerag) — плато возвышающееся над Люсе-фьордом. Её наивысшая точка находится на высоте 1084 метров над уровнем моря. Большинство туристов поднимается на Кьёраг не столько ради красивых видов фьорда, сколько ради того, чтобы добраться до «камня-горошины» или Кьёрагболтона.

Кьёрагболтон

Кьёрагболт (норв. Kjeragbolten) — это огромный булыжник объёмом примерно 5 м³ застрявший между двумя вертикальными скальными стенками. Популярное туристическое место. Добраться до поверхности камня можно без помощи альпинистского снаряжения, однако пропасть под камнем достигает глубины примерно километра. Летом в хорошую погоду сюда стремятся сотни туристов не только из-за рубежа, но также и из самой Норвегии.

Орлиное гнездо

Путешествие на Кьёраг начинается с местечка Øygardsstølen, что в переводе с норвежского означает «Орлиное гнездо». Небольшое кафе, построенное на высоте примерно 500 метров над Люсе-фьордом. Сюда ведёт дорога из Ставангера. Рядом с кафе есть платная парковка, где туристы оставляют свои машины, когда поднимаются на Кьёраг. Тут же можно найти информационный щит, дающий представление куда нужно двигаться и как далеко, а также туалет и душевые кабины.

Вниз к Люсеботну ведёт крутая дорога, состоящая из 27 крутых поворотов. Она открыта только в летний сезон. У Øygardsstølen есть смотровая площадка, с которой открывается вид и на крутые повороты опасной дороги и на сам городок Люсеботн.

Персонал кафе составляет 1—3 человека, здесь вы можете купить воду, бутерброды, разменять мелочь, чтобы оплатить стоянку. Не стоит рассчитывать, что здесь вы можете серьёзно подкрепиться. Также тут можно купить открытки с видами Люсе-фьорда и Кьёрагболтона. Купленную открытку тут же можно отправить по почте, заплатив работникам кафе. Впрочем, это обычная практика для туристических мест в Норвегии.

Øygardsstølen или «Орлиное гнездо»
Начальная точка пути для всех поднимающихся на Кьёраг туристов.

Вид на «орлиное гнездо». Хорошо видна огороженная смотровая площадка, опоясывающая здание по периметру.	Вид снизу на здание кафе и смотровую площадку	Вход в кафе, вид с парковки. На заднем плане — отвесные стены фьорда.

Подъём на Кьёраг

Подъём на плато начинается от Øygardsstølen (Орлиного гнезда). Трасса подъёма помечена специальным маркером — красной буквой Т. В особо сложным местах, в местах крутых подъёмов для удобства «восходителей» организованы перила, которые рекомендуется использовать не только при подъёме, но и при спуске. Чтобы добраться до верхней точки плато, необходимо преодолеть три подъёма и два спуска. Общий набор высоты составляет около 500 метров. Расстояние от точки старта до Кьёрагболтона составляет около 4 км. На самом деле, придётся преодолеть значительно большее расстояние из-за сложного рельефа и большого набора высоты.

Профиль горы Кьёрага

Три подъёма и два крутых спуска. Общий набор высоты около 500 метров.	Провешенные металлические перила — хорошее подспорье во время подъёма.

В среднем посещение Кьёрага займёт у вас около 2,5 часов в одну сторону. Однако, подготовленный человек, может преодолеть это расстояние намного быстрее. Нередко на Кьёрагболтоне можно встретить и пожилых норвежцев.

Рекомендации собирающимся взобраться к Кьёрагболтону довольно просты. Во-первых, это хорошая обувь, она не должна скользить по камням и надёжно фиксировать стопу, что поможет избежать вывихов голеностопа и других травм. Во-вторых, это удобная одежда. На плато может быть достаточно ветрено и прохладно. Не рекомендуется пытаться подниматься на плато в дождливую погоду. Это может быть достаточно опасно — скользкие камни могут стать причиной больших неприятностей, да и перила провешены не во всех опасных местах.

Кьёраг
плато Кьёраг и Кьёрагболтен («Камень-горошина»)

		Kjeragbolten. Вид сзади. Проход на камень достаточно безопасен. Мальчик с поднятыми руками позирует на камне.
Вид на Люсе-фьорд с «горошины».	Kjeragbolten — огромный камень, застрявший между скал.

Бейсджампинг с Кьёрага

Наибольший интерес у бейсджамперов вызывает северный выступ горы, который возвышается над фьордом на 984 метра. Обе скалы, и Прекестулен и Кьёраг, пригодны для бейсдажмпинга, но из-за большого наплыва туристов на Прекестулен, основной точкой для прыжков стал Кьёраг. Около 30 тысяч прыжков осуществлено со скалы в воды Люсе-фьорда. К сожалению, не обошлось без трагических происшествий — зафиксировано несколько смертельных случаев. В отличие от стены троллей, Люсе-фьорд — это одно из мест в Норвегии, где легально разрешены прыжки.

История

В 1992 году начинающий бейсджампер Стейн Эдвардсен (норв. Stein Edvardsen) в одном из магазинов Ставангера увидел открытку с видами Кьёрага. Выяснив у продавца, где находится это место, он совершил восхождение на Кьёраг и попытался выяснить пригодно ли это место для прыжков. На тот момент Стейн не имел большого опыта в бейсджампинге, в его послужном списке значилось 2-3 прыжка с кранов и антенны 45-100 метров высотой. Поэтому его опыта явно не хватало, чтобы быть уверенным в удачном исходе.

Через два года, в октябре 1994 года, накопив опыт и найдя подходящий «drop» Стейн и двое его друзей совершили первый прыжок с Кьёрага.

Стало понятно, что прыжки с Кьёрага вполне реальны и осуществимы, однако, в 1994 году было сделано всего 3 прыжка, так как была уже осень и наступала зима, что делало прыжки невозможными. После своего первого прыжка Стейн побывал на Bridge Day, где его знакомый Джон Винсент рассказал о прыжках в Шамони с 9 секундным свободным падением. На что Стейн ответил, что у себя дома, в двух часах езды от Ставангера, он неделю назад совершил 18 секундный прыжок. Все это не могло не заинтересовать остальных бейсджамперов и на следующий год с Кьёрага было совершено уже 400 прыжков.

Новость о новом месте, пригодным для прыжков быстро разлетелась среди бейсджамперов. В то время бейсжампинг ещё не был признан норвежской парашютной ассоциацией. Все прыжки осуществлялись секретно.

Летом 1995 года Стейн начал предпринимать шаги к созданию норвежской ассоциации бейсджамперов, которая была организована в феврале 1996 года. Главной целью ассоциации стало содействие другим бейсджамперам, желающим осуществить прыжок с Кьёрага, в том числе, организация доставки и выброски. Позже были организованы курсы и инструктаж для желающих осуществить прыжок.

Кьёраг
Популярное место у бейсджамперов

Бейсджампинг. Северный склон Кьёрага. 18-19 секунд свободного полёта привлекают экстремалов со всего света.	Для приземления есть лишь небольшая площадка под скалой

Правила

Бейсджамперы, разбившиеся на Кьёраге

Дата	Бейсджампер	Возраст
16 августа 1996	Себастьян Декто (Sebastian Dectot)	24
29 июля 1997	Улла-Стина Эстберг (Ulla-Stina Östberg)	46
6 июля 1999	Тор Алекс Каппфьель (Thor Alex Kappfjell)	32
15 августа 1999	Кирилл Горетов	29
10 июня 2000	Терри Форресталь (Terry Forrestal)	52
5 августа 2000	Валентино Вентори (Valentino Ventori)	30
23 июля 2002	Лори Барр (Lori Barr)	37
12 сентября 2002	Роб Томпкинс (Rob Tompkins)	30
19 июля 2005	Дарси Зойтсас (Darcy Zoitsas)	39
24 июля 2010	Антон Кнестяпин	25

С 1994 по 2010 год зафиксировано 10 смертельных случаев на Кьёраг. Первый подобный случай был зафиксирован в 1996 году. В 1999 и 2000 году произошло ещё 4 трагедии. После каждого подобного случая полиция накладывала ограничения на прыжки и только благодаря активной работе клуба бейсджамперов Ставангера (Stavanger B.A.S.E. Klubb) удалось избежать полного запрещения прыжков, как это произошло на Trollveggen (Стене троллей) — другой мекке бейсджамперов в Норвегии, где в настоящее время прыжки полностью запрещены из-за многочисленных инцидентов. При прыжке со стены троллей погиб и родоначальник бейсджампинга Карл Бениш (Carl Boenish).

Относительно строгие правила, предъявляемые к бейсджамперам на Кьёраге, объясняются желанием избежать смертельных случаев в будущем. Чтобы осуществить прыжок с Кьёрага нужно соблюсти следующие правила:

• Регистрация — каждый джампер должен зарегистрироваться в Stavanger B.A.S.E. Klubb. Форму можно заполнить заранее на сайте клуба.
• Уплатить регистрационный сбор.

Необходимо документально подтвердить квалификацию или опыт

• иметь более 250 парашютных прыжков и минимум 20 прыжков за последние 6 месяцев.
• если ваш «бейсджамперский» опыт меньше 15 прыжков, то вы должны пройти однодневный обучающий курс.
• также есть ограничения на снаряжение.

Статистика

С 1994 по 2009 год осуществлено около 30 тысяч прыжков. Зафиксировано примерно 100 инцидентов и 9 летальных исходов. Около 30 раз для эвакуации пострадавших вызывался вертолет спасателей.

<timeline> ImageSize = width:780 height:250 PlotArea = left:40 right:170 bottom:45 top:50 AlignBars = justify

TextData =

 pos:(250,30) textcolor:black fontsize:M
 text: ^^^Количество прыжков по годам

Period = from:0 till:3000 TimeAxis = orientation:ver ScaleMajor = unit:year increment:500 start:0 ScaleMinor = unit:year increment:100 start:0

Colors =

id:good      value:yellowgreen legend:Не_было_смертельных

PlotData=

 align:center textcolor:black fontsize:s mark:(line,good) width:35 shift:(2,-5) color:good

 bar:1994 from:start till:30 text:3 shift: (0, 5) 
 bar:1995 from:start till:400 text:400 
 bar:1996 from:start till:950 text:950 
 bar:1997 from:start till:1350 text:1350 
 bar:1998 from:start till:2300 text:2300
 bar:1999 from:start till:2850 text:2850 
 bar:2000 from:start till:1950 text:1950 
 bar:2001 from:start till:1600 text:1600
 bar:2002 from:start till:1900 text:1900 
 bar:2003 from:start till:2050 text:2050
 bar:2004 from:start till:3000 text:3000
 bar:2005 from:start till:2500 text:2500 
 bar:2006 from:start till:2900 text:2900
 bar:2007 from:start till:2450 text:2450
 bar:2008 from:start till:2700 text:2700

</timeline>

Скалолазание

Кьёраг является весьма популярным местом для скалолазания. Известно около 13 маршрутов, в основном с уровнем лазания 6—7 категории (по норвежской квалификации). По левому канту центральной части стены идёт маршрут Hoka Hey 7+, впервые пройденный в 1996 году, а свободным стилем — в 1999 году. Справа располагается маршрут Skjoldet А3 (7 категории сложности), пройденный в 1995 году. В 2009 году сборная Санкт-Петербурга совершила первопрохождение по центру северной стены. Маршрут получил имя «Ландскрон» (Landskron).

С 25 февраля по 10 марта 2009 года группа петербургских альпинистов в составе: Галина Чибиток (руководитель, кмс), Вячеслав Иванов (кмс), Алексей Лончинский (кмс), Иван Дождев (кмс) и Валерий Шамало (мс) совершили первопрохождение по центру северной стены Кьёрага. Был пройден маршрут 6Б категории трудности. Маршрут получил первое место на XXVII чемпионате России по альпинизму 2009 года в классе первопрохождений.

Флёрли

Флёрли (норв. Flørli) расположена на южной стороне Люсе-фьорда, примерно в 25 км от устья фьорда и 15 км от Люсеботна. В начале XX века здесь работала частная электростанция.

Постоянное поселение во Флёрли возникло ещё в XVII веке. Вероятно, это была лесопилка на реке Флёриона (Flørliåna), к которой затем добавились усадьба, обросшая впоследствии хозяйством. В 1708 году крупный оползень и камнепад полностью разрушили усадьбу. Лишь около века спустя это место вновь покрылось зеленью. Земля эта принадлежала тогда Коллали (норв. Kallali) и использовалось исключительно для сенокоса, выпаса скота и валки леса.

В 1802 году Флёрли был восстановлен и продолжал свою хозяйственную деятельность вплоть до 1915—1920 годов. В 1916 году, во время активного строительства гидроэлектростанции, хозяйственная деятельность во Флёрли прекратилась, и он превратился в небольшой промышленный посёлок со своей школой, магазином и почтой.

Электростанция 1917—1921 годов

Здание старой электростанции, построенное в стиле ар-нуво, имеет размеры 80 метров в длину и 9 метров в ширину. Сегодня оно окрашено в белый цвет и видно издалека. В центральном, самом большом зале, раньше располагалось турбинное отделение.

Вода для электростанции бралась из водоёмов в горах, которая доставлялась сначала по одной трубе, а позднее по двум трубам, проложенным по скалистому склону фьорда. Эти трубы сохранились до наших дней. Вдоль труб построен фуникулёр и идёт самая длинная деревянная лестница в мире.

Здание старой электростанции Flørli
Прошлое и настоящее

1916—1917 год. Строительство здания гидроэлектростанции. В период активного строительства во Флёрли насчитывалось до 119 работников.	2008 год. В этом белом здании в 1917—1921 годах работала гидроэлектростанция. С левой стороны здания можно рассмотреть надпись Flørli. По склону вверх уходит деревянная лестница из 4444 ступенек.

В 1916 году во Флёрли числилось 119 работников, 28 женщин и 37 детей. В школе, её здание сохранилось до наших дней, в 1920—1925 годах обучались 11 человек. Школа была закрыта в 1970 году, а почта в 1981 году.

В 1999 году, с открытием новой автоматизированной гидроэлектростанции, посёлок был расселён.

Самая длинная деревянная лестница

Для работы гидроэлектростанции требовалась вода, которая доставлялась по двум трубам, проложенным по склону. Для их обслуживания рядом с ними была построена лестница. Длина лестницы составляет 1600 метров, а перепад высот — 740 метров. Лестница состоит ровно 4444 ступенек и она считается самой длинной деревянной лестницей в мире. Деревянная лестница привлекает туристов, которые не прочь проверить свои силы. Летом во Флёрли работают кафе, небольшой отель, а общество «Друзей Флёрли» («Flørlis Venner») устраивает здесь небольшие выставки.

Самая длинная деревянная лестница во Flørli
деревянная лестница состоит ровно из 4444 ступенек

Слева: Старый трубопровод, когда-то снабжавший старую гидроэлектростанцию во Флёрли, и рельс фуникулёра. Сейчас фуникулёр не действует. Справа: Первоначально была проложена только одна труба. Позже, чтобы увеличить объём подаваемой воды, рядом была проложена вторая. Справа от трубопровода рельсы фуникулёра, местами заросшие кустами и деревянная лестница, состоящая из 4444 ступеней. Она считается самой длинной деревянной лестницей в мире.

Новая электростанция 1999 года

В конце 90-х годов заработала новая электростанция. Она полностью вырублена в скале, так же как и олимпийский хоккейный дворец в Лиллехаммере. Вода подводится из водоёмов, расположенных на высокогорном плато. Работы на станции полностью автоматизированы. Станция принадлежит коммуне Форсанн. Электроэнергия, в основном, поставляется в Ставангер.

Новая электростанция
Гидроэлектростанция начала работу в 1999 году

На дальнем плане можно увидеть вход в новую электростанцию, прорубленный в скале.	Машинный зал электростанции. Помещение полностью вырублено в скале, на что указывает дальняя стена, представляющая собой скальный монолит.

Сонгесанн

Сонгесанн (норв. Songesand) — деревушка на северном берегу Люсе-фьорда почти на середине между Форсанном и Люсеботном. Входит в коммуну Форсанн.

Есть сухопутная связь с Ордалом (норв. Årdal) и коммуной Ельмеланн (норв. Hjelmeland). У деревни есть собственная пристань.

Прежде в деревне проживало до 36 человек, было почтовое отделение, школа. Школа окончательно закрылась в 1969 году. Несколько последних лет перед окончательным закрытием в ней обучалось только 3—4 школьника.

Новый толчок к развитию Сонгесанн получил в 1994 году, когда в летний сезон регулярно начали ходить паромы между Ставангером и Люсеботном.

Хеньяне

Хеньяне (норв. Hengjane) — гора на северном берегу фьорда, недалеко от Прекестулена. С этим местом связана романтическая легенда о немце Хайнрихе и Зикке. Немец Хайнрих появился на фьорде в 1915 году и занимался рыбалкой. Однажды он услышал о женщине Зикке, что жила на самой вершине горы Хеньяне. Он вскарабкался наверх и так и остался жить вместе с Зикке. У них родился ребёнок, который не пережил первую же холодную зиму. Занимался Хайнрих самогоноварением, что было очень выгодно: самогонка пользовалась большим спросом во времена сухого закона в Норвегии (1921 год). В частности, самогон поставлялся и в Ставангер. Сегодня мы можем видеть небольшой каменный причал, возле которого Хейнрих оставлял свою лодку и поднимался на гору при помощи лебёдки. С помощью этой же лебёдки на гору поднимали сахар и спускали вниз самогон.

После продолжительного расследования полиции удалось выследить самогонщика и Хайнриха за это и за многие другие незаконные действия выслали из страны и конфисковали самогонный аппарат. Через некоторое время он вернулся к своей Зикке. Но после очередного скандала, связанного с продажей лодки, он исчез навсегда. Зикке ждала его до самой смерти, живя в полном одиночестве и бедности на горе Хеньяне.

Конфискованный самогонный аппарат хранится до сих пор. Его можно увидеть в Ойгартстюль (норв. Øygardsstølen) — стартовая точка для восхождения на Кьёраг.

Прекестулен

Прекестулен (норв. Preikestolen), так же известна как Pulpit Rock («Скала-кафедра») — гигантский утёс высотой 604 м над Люсе-фьордом.

Вершина утёса площадью около 25 на 25 метров, квадратная и почти плоская. Со скалы, нависающей над фьордом, открывается великолепный вид, и благодаря ему скала известна как одна из главных природных достопримечательностей Норвегии. Прекестулен одно из самых посещаемых мест в регионе. Каждый год его посещают более 100 тысяч человек.

Согласно старой легенде, этот гигантский утёс рухнет, если 7 сестёр выйдут замуж за 7 братьев из одного дистрикта (под дистриктом имеется в виду один из пяти неофициальных регионов Норвегии). У основания площадки проходит трещина шириной 20—25 см. Если когда-то эта скальная площадка и рухнет в воды фьорда, то раскол пройдёт именно по этой трещине.

Скала Прекестулен
С 1 мая по 31 августа 2009 года Pulpit Rock посетило более 125 тысяч туристов

Отвесная скала высотой 604 метра, раньше часто использовалась бейсджамперами.	Прямоугольная скальная платформа 25×25 метров. Хорошо видна трещина у основания площадки.	До сих пор не известно ни об одном трагическом случае.

Рефсю

Бывшая пароходная пристань на северном берегу фьорда. Сегодня здесь можно увидеть только бетонные останки внутри небольшой бухты рядом с ручьём, впадающим во фьорд. Первые экскурсии на Прекестулен были организованы ещё в 1890-х годах. Тропы, которой сегодня пользуются все туристы для посещения плато, тогда ещё не существовало. Она была проложена через скальные склоны чуть позже, тогда же были вырублены проходы вдоль скал и сделаны поручни. Так как добраться до Pulpit Rock по суше было затруднительно, то экскурсии водили именно отсюда. От Рефсю вела тропинка к хижине Прекестуль. Сегодня на её месте осталась только ржавая арматура, торчащая из скал.

Ланда

Недалеко от дельты Люсе-фьорда были найдены интересные археологические свидетельства о первых поселениях на территории Норвегии, которые датируются 1500 годом до н. э. В те времена люди жили общинным хозяйством. На древних фундаментах восстановлены несколько построек железного и бронзового века. Всего в Ланде находится 6 домов-музеев.

Раскопки и реконструкция шли под руководством Тронда Лёкена (норв. Trond Løken). В 1995 и 1999 годах в соавторстве со своими коллегами он выпустил несколько книг о раскопках и артефактах найденных в Ланде.

Форсанн

Форсанн (норв. Forsand) — столица одноимённой коммуны (муниципалитета). Население составляет около 1000 человек. Здесь в дельте Люсе-фьорда глубина всего 13 метров. Форсанн — богатая коммуна. Основной доход приносит продажа электроэнергии, основным потребителем которой является четвёртый по величине город в Норвегии — Ставангер. Из Форсанна на другую сторону Люсе-фьорда ведёт вантовый мост. Если вы хотите после восхождения на Кьёраг посетить и Прекестулен, то можно не продолжать путешествие на пароме до Лаурвика, а съехать на машине в Форсанне, пересечь фьорд и добраться до кемпинга Прекестулен.

Мост через фьорд

В самом начале фьорда находится одноимённый висячий мост. Мост соединяет городок Форсанн с противоположным северным берегом фьорда.

Одним из дизайнеров проекта моста через фьорд был Ос Якобсен (норв. Aas Jakobsen).

Строительство моста было начало в 1995 году, а через два года, в 1997 году мост был сдан в эксплуатацию. Длина главного пролёта моста составляет 446 метров, а общая длина 639 метров. Пилоны выполнены из железобетона и достигают в высоту 102 метров. Ширина — 12.3 метра.

Люсе-фьорд мост
Внешний вид и характеристики моста

	длина главного пролёта 446 м общая длина 639 м ширина 12.3 м высота пилонов 102 м	Слева: железобетонные пилоны моста. Вид с воды; Центр: вид на мост с высоты птичьего полёта; В нижней части фото можно увидеть Форсанн. Справа: максимальная длина пролёта 446 метров. Вид на мост с туристического парома.

Лаувик

Лаувик (норв. Lauvvik) — паромная пристань на материковой части дороги RV 13. В летний сезон это конечная станция паромных экскурсий по фьорду. От Лаувика можно быстро добраться до Санднеса, Ставангера — нефтяной столицы Норвегии и четвёртого города страны.

Достопримечательности фьорда с воды

• Люсе-фиорд. Северный берег.jpg

  Неприступный северный берег

• Бухта контрабандистов.jpg

  «Бухта контрабандистов», посещение которой сопровождается исполнением музыки Грига

• Preikestolen vom Lysefjorden.jpg

  Скала «Кафедра» снизу.

• Водопад.jpg

  ‎Один из множества водопадов

• Берега Люсе-фиорда.jpg

  Южный берег Люсе-фьорда

• Кьераг с воды 2.jpg

  Кьераг с воды

• Конец Люсе-фиорда.jpg

  Конец Люсе-фьорда у Люсеботна

• Люсе-фиорд.На серпантине.jpg

  На серпантине над Люсеботном с выходом на плато Руголанн

Климат

Климат в коммуне Форсанн (последние 10 лет)
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.
Средний максимум, °C	4	2	6	11	13	16	20	18	15	10	7	4
Средний минимум, °C	1	−1	2	7	8	11	15	13	11	7	3	2
Источник: [www.storm.no/vaer/278465/klima Storm Weather Center 10.02.2010]

На приведённой ниже диаграмме синие полоски показывают среднее количество дождливых дней в месяц. День считается дождливым, если выпало более 1 мм осадков. Среднее берётся по метеорологическим наблюдениям за последние 10 лет.

<timeline> ImageSize = width:700 height:250 PlotArea = left:105 right:15 bottom:20 top:5 AlignBars = justify

Period = from:0 till:30 TimeAxis = orientation:ver ScaleMajor = increment:3 start:0 ScaleMinor = increment:1 start:0

PlotData=

 align:center textcolor:white fontsize:s mark:(line,yellowgreen) width:35 shift:(2,-5) color:blue

 bar:JAN from:start till:11 text:11 shift: (0, 5) 
 bar:FEB from:start till:13 text:13
 bar:MAR from:start till:16 text:16
 bar:APR from:start till:7 text:7
 bar:MAY from:start till:15 text:15
 bar:JUN from:start till:3 text:3
 bar:JUL from:start till:16 text:16
 bar:AUG from:start till:17 text:17
 bar:SEP from:start till:13 text:13
 bar:OCT from:start till:28 text:28
 bar:NOV from:start till:16 text:16
 bar:DEC from:start till:10 text:10

LineData =

 width:0.1 color:black layer:back
 at:3
 at:6
 at:9
 at:12
 at:15
 at:18
 at:21
 at:24
 at:27
 at:30

</timeline>

«Труженики моря»

«Труженики моря»

Нигде эти непреодолимые силы не предстают в столь грозном сочетании, как в удивительном северном проливе, именуемом Люзе-фьордом. ... Норвежское море, близость сурового Ставангерского залива, пятьдесят девятый градус широты. Вода черная, тяжелая, в перемежающейся лихорадке бурь. ... Никто не проходит по ней: углубиться в неё не отважится ни один корабль. Коридор в десять миль длиной меж двух стен в три тысячи футов высотой — вот что видишь, попав туда.

Виктор Гюго, 1866

Оригинальный текст (фр.)  

Nulle part ces forces paniques n’apparaissent plus formidablement amalgamées que dans le surprenant détroit boréal nommé Lyse-Fiord. Le Lyse-Fiord est le plus redoutable des écueils-boyaux de l’océan. La démonstration est là complète. C’est la mer de Norvège, le voisinage du rude golfe Stavanger, le cinquante-neuvième degré de latitude. L’eau est lourde et noire, avec une fièvre d’orages intermittents. Dans cette eau, au milieu de cette solitude, il y a une grande rue sombre. Rue pour personne. Nul n’y passe ; aucun navire ne s’y hasarde. Un corridor de dix lieues de long entre deux murailles de trois mille pieds de haut ; voilà l’entrée qui s’offre

Французский писатель Виктор Гюго посещал Люсе-фьорд в 1866 году и упоминает его в своём романе «Труженики моря» (фр. Les Travailleurs de la Mer), где Гюго с присущей ему драматической экспрессией описал на примере своего героя Жиллиата жизнь рыбаков, их борьбу со стихией моря и морскими чудовищами (не без свойственных романтическому жанру преувеличений), героизм борьбы и жертвенности рыбаков во время кораблекрушения. В 1917 году режиссёром Андре Антуаном был снят одноимённый фильм. Позже книга экранизировалась и другими режиссёрами.

Топографические карты

• Лист карты [www.google.com/search?hs=uOq&q=%22O-32-VII%22&btnG=Поиск&lr=&aq=f&oq= O-32-VII].
• Лист карты [www.google.com/search?hs=uOq&q=%22O-32-%D0%90%22&btnG=Поиск&lr=&aq=f&oq= O-32-А].

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Люсе-фьорд
• [www.visitnorway.com/ru/Articles/Theme/Fjord-and-mountains/Fjord-guide/The-Lysefjord Люсе-фьорд на сайте www.visitnorway.com]

Отрывок, характеризующий Люсе-фьорд

– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»