К-61
Поделись знанием:
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
 Копровый блок установленный на транспортер К-61 (Железнодорожные войска) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| К-61 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Классификация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Боевая масса, т |
9,55 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| История | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Производитель |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Годы производства | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Годы эксплуатации |
с 1950 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Основные операторы |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Размеры | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Длина корпуса, мм |
9150 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Ширина корпуса, мм |
3150 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Высота, мм |
2150 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| База, мм |
4600 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Колея, мм |
2600 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Клиренс, мм |
360..400 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Подвижность | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Тип двигателя |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мощность двигателя, л. с. |
130..135 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Скорость по шоссе, км/ч |
36 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Скорость по пересечённой местности, км/ч |
10 на плаву | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Запас хода по шоссе, км |
170..260 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Тип подвески |
индивидуальная торсионная | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Удельное давление на грунт, кг/см² |
до 1,0 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Преодолеваемый подъём, град. |
до 42 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Преодолеваемая стенка, м |
0,65 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Преодолеваемый ров, м |
3 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Преодолеваемый брод, м |
плавает | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
К-61 — гусеничный плавающий транспортёр.
Гусеничный плавающий транспортёр К-61 предназначен для десантной переправы артиллерийских орудий, колесных артиллерийских тягачей и стрелковых подразделений.
Транспортёр принят на вооружение 16.05.1950 года постановлением Совета Министров СССР № 1952—752.
Производился:
- 1950—1958 — Крюковский вагоностроительный завод;
- 1958—1965 — завод «Строймашина», Ижевск.
Транспортёры К-61 входили в состав:
- переправочно-десантной роты инженерно-саперного батальона мотострелковой (танковой) дивизии — 1 взвод (9 машин);
- отдельного переправочно-десантного батальона армии — 2 роты (36 машин).
Транспортёр К-61 состоял на вооружении Советской Армии, вооруженных сил стран Варшавского договора и социалистических стран, армий Египта, Сирии и Индонезии. Принимал участие в арабо-израильских войнах.
Техническое описание
Корпус плавающего транспортёра водонепроницаемый, цельнометаллический, несущего типа. Для погрузки и разгрузки переправляемой техники транспортер имеет грузоподъемную лебедку, размещенную в носовом отсеке машины и откидной задний борт с въездными аппарелями.
Двигатель — двухтактный дизельный ЯАЗ-204В мощностью 130 л.с.
Технические характеристики
- грузоподъемность на суше — 3 т;
- грузоподъемность на воде — 5 т;
- максимальная скорость движения по шоссе — 36 км/ч;
- максимальная скорость движения по грунтовым дорогам — 25 км/ч;
- максимальная скорость движения на воде — 10 км/ч;
- предельно допустимая скорость течения реки — 2,5 м/с;
- масса без груза — 9,55 т;
- длина 9,15 м;
- ширина — 3,15 м;
- высота — 2,15 м;
- размер грузовой платформы — 5,4×2,8 м;
- запас хода по топливу по суше 170—260 км;
- запас хода по топливу по воде 8 ч;
- наибольшие преодолеваемые углы подъема без груза — 42 град;
- наибольшие преодолеваемые углы подъема с грузом — 25 град;
- клиренс без груза — 0,4 м;
- клиренс с грузом 3 т — 0,36 м;
- осадка с грузом — 1,4 м.
- Переправляемые грузы
- пушка калибром 85 мм — 1;
- пушка калибром 100 мм — 1;
- гаубица 152 мм — 1;
- автомобиль ГАЗ (с грузом) или ЗИЛ (без груза) — 1;
- десант — 40 чел.
Напишите отзыв о статье "К-61"
Литература
- Методическое пособие по инженерной подготовке родов войск. Часть III. 1968 г.
- Наставление по военно-инженерному делу для Советской Армии. 1966 г.
- Руководство по материальной части и эксплуатации гусеничного плавающего транспортёра К-61. — Москва: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1955. — 372 с.
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий К-61
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
