Раффинский, Ладислау

Ладислау Раффинский
Общая информация
Родился
Гражданство
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Клубная карьера*
1924—1925	Униря (Тимишоара)
1925—1927	Атлетик (Тимишоара)
1927—1929	Чинезул
1929—1931	Ювентус (Бухарест)
1931—1933	Рипенсиа
1933—1935	Жиденице
1935—1940	Рапид (Бухарест)
Национальная сборная**
1929—1938	Румыния	20 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ладислау Раффинский (рум. László Raffinsky; 23 апреля 1905, Мишкольц, Австро-Венгрия — 31 июля 1981, Клуж-Напока, Румыния) — румынский футболист венгерского происхождения, полузащитник. Выступал за сборную Румынии, участвовал в чемпионатах мира в 1930 и 1938.

Биография

Клубная карьера

Ладислау Раффинский начал свою футбольную карьеру в 1924 году, играя за клуб «Униря» из Тимишоары. В 1925 году Раффинский перешёл в «Атлетик» (Тимишоара), а затем в «Чинезул», который являлся сильнейшим румынским футбольный клубом в то время. Но из-за финансового кризиса первые восемь лет этот футбольный клуб не участвовал в румынских чемпионатах. В сезоне 1929/30 он выиграл свой первый титул чемпиона с бухарестским «Ювентусом».

В 1931 году он возвращается в Тимишоару, играя уже за другой клуб — «Рипенсиа». Он покидает этот клуб в 1933 году. Он уехал в Чехословакию и играл за «Жиденице». Через два года он возвращается в Бухарест, где играет за «Рапид». Раффинский играл до 1940 года, выиграл три Кубка Румынии. В 1939 году он был арестован вместе с ещё тремя футболистами «Рапида», это Юлиу Баратку, Стефан Ауэр и Йоан Богдан. Причина ареста — победа в финале Кубка Румынии над «Венусом». Они были арестованы министром внутренних дел и префектом Бухареста Габриэлем Маринеску, который также был президентом клуба «Венус». После того, как этот скандал был инициирован в прессе, футболисты были отпущены на свободу, а Габриэль Маринеску был арестован и казнён. В 1940 году Ладислау Раффинский завершил свою карьеру.

Карьера в сборной

Свой первый матч в составе сборной Румынии Ладислау Раффинский провёл в 1929 году против Югославии. Матч закончился поражением Румынии. Свой первый и единственный гол он забил в ворота Греции.

В 1930 году Ладислау Раффинский участвовал в первом чемпионате мира по футболу. Он сыграл в матчах против Уругвая и Перу. В матче против Перу Раффинский был травмирован перуанским футболистом Пласидо Галиндо. После этого Раффинский не вызывался в сборную до 1932 года, тогда он провёл матч против Франции. Матч закончился победой Румынии со счётом (6:3). Также он провёл два матча против Кубы на чемпионате мира 1938 во Франции. Это были последние матчи Рафиински за сборную.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/36641.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [eu-football.info/_player.php?id=17296 Профиль на сайте eu-football.info] (англ.)
• [fifa.com/worldfootball/statisticsandrecords/players/player=56587 Статистика на сайте FIFA] (англ.)

Отрывок, характеризующий Раффинский, Ладислау

– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.