Легенды Острова сокровищ
Поделись знанием:
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
«Легенды острова сокровищ» (англ. The Legends of Treasure Island) — мультсериал, выпущен в 1993 году британской студией Filmfair и отдалённо связан сюжетом с «Островом сокровищ» Роберта Стивенсона. В качестве главных героев выступают антропоморфные персонажи, также добавлен один новый — лиса Джейн.
Содержание
Сюжет
К маленькому щенку Джиму Хокинсу попадает старая морская карта, указывающая путь к сокровищам, зарытым на далёком острове. В компании пса Ливси и голубя Трелони Хокинс снаряжает корабль на поиски заветного клада. Вскоре члены экспедиции попадают в лапы к пиратам под предводительством лиса Джона Сильвера…
Персонажи
Положительные
- Джим Хокинс. Щенок, сын покойного владельца трактира «Адмирал Бенбоу», бывшего пирата из команды капитана Флинта. Ему поручены драгоценная карта острова сокровищ и ключ от сундука.
- Джейн. Лиса, родом из знатной английской семьи, умная и находчивая подружка Джима. Была похищена Джонном Сильвером в детстве. Также, неоднократно оказывалась заложницей врагов.
- Капитан Смоллет. Пёс, отважный капитан «Эспаньолы», возглавляющий экспедицию. К сожалению, в конце сериала был убит Слепым Пью.
- Доктор Ливси.. Пёс. Учёный-медик экспедиции Смоллета. Друг Джима.
- Сквайр Трелони. Белый голубь. Это комичный персонаж, больше всего на свете любящий свои деньги, а также хорошо поесть. В охоте за сокровищами постоянно попадает в разные нелепые истории, доставляя немало хлопот Хокинсу и его команде (сам того не желая, очевидно). Панически боится Слепого Пью.
- Бен Ганн. Пёс, бывший пират, когда-то воевавший вместе с Флинтом и оставленный им на острове в наказание. Бен Ганн прожил на острове немало лет и знает многое о опасностях, подстерегающих неосторожных путников на острове. Он является основным источником информации для экспедиции, хотя некоторые её члены считают его сумасшедшим. Бен Ганн всегда готов прийти друзьям на помощь.
Отрицательные
- Долговязый Джонн Сильвер. Лис-пират и Главный антагонист сериала наравне со Слепым Пью, капитан пиратов, бывший соратник Флинта. Именно он поднял восстание пиратов против Флинта и убил его в нечестном поединке. Сильвер — живое воплощение всех пороков и дурных личностных качеств, пират коварный, эгоистичный и жадный, желающий добыть сокровища любым способом и, естественно, как и все главные злодеи и пираты, может пойти на всё, в том случае и на убийство Джима и его друзей. Ему подчиняется банда вооружённых, но тупых разбойников-головорезов, а во втором сезоне их сменяет команда демонов из Преисподней острова. При этом он ещё не лишён чувства юмора; также, как враг, он парадоксально миндальничает с Джимом, частенько предлагая ему сделку, и сам всегда нарушал слово. В конце сериала за предательство Слепой Пью всё-таки его устранил.
- Слепой Пью. Другой антагонист и главный союзник Джонна Сильвера. Старый пират. Внешне он крыса очень больших размеров с таинственными светящимися глазами и длинным толстым хвостом. Этот амбициозный чернокнижник использует любую возможность увеличить своё могущество, а ради своей драгоценности он, как и Сильвер ради остальных сокровищ, не остановится ни перед чем. Для реализации своих тёмных планов он использует доверие Сильвера и его пиратов, сам же предпочитает оставаться в тени, появляясь лишь в ключевые моменты. Старый Пью слеп, но не стоит его недооценивать: он обладает превосходным слухом и обонянием, а его заклинания заставляют дрожать от страха даже Сильвера. Мечтает заполучить золотой жезл. С Пью Сильвер более вежлив, однако иногда он мог дерзить ему в присутствии других. В конце сериала Пью умер от удара тем же жезлом, после чего превратился в удобрение.
- Морган, Небич и Крыс. Кабан, гиена и миниатюрная крыса соответственно. Пираты, сопровождавшие Джонна Сильвера в течение первого сезона. Крыс — личный помощник капитана Джонна Сильвера, выполняет за него всю чёрную работу на корабле, а также добывает для него информацию о Джиме и Ко. Несмотря на ужасное отношение, они преданы капитану и готовы выполнить любое его поручение.
- Мистер Боль. Демон, в Преисподней острова авторитетный надзиратель среди демонов и ставленник Дьявола. Во втором сезоне, после изобретения Сильвером машины пыток для грешников был смещён Дьяволом с должности и установлен подчинённым у Сильвера, который занял его должность. С другими демонами сопровождал Джонна Сильвера до предпоследнего эпизода.
Русский дубляж
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Ольга Кузнецова | Джим Хокинс |
| Всеволод Абдулов | Долговязый Джонн Сильвер, Слепой Пью |
| Юрий Саранцев | доктор Ливси, мистер Боль |
| Александр Белявский | сквайр Трелони, Дьявол |
| Леонид Белозорович | Бен Ганн, капитан Смолетт, Морган, Неббич, Крыс |
| Наталья Гурзо | Джейн, все женские роли |
Список серий
Сезон 1
- The Quest Begins / Приключения начинаются
- Memories Are Made Of This / Воспоминания сделаны из этого
- The Watch Tower / Сторожевая башня
- Now You See Me / Теперь ты меня видишь
- Flint’s Return / Возвращение Флинта
- The Cave Of Babel / Вавилонская пещера
- The Labyrinth / Лабиринт
- The Merman Prince / Принц-русалка
- The Fountain Of Truth / Фонтан Правды
- The Pool Of Prophecy / Озеро пророчеств
- Return To Sender / Возвращение
- Tails We Win / Истории, в которых мы победили
- The Beginning Of The End / Начало конца
Сезон 2
- Consequence / Последствия
- Reunion / Воссоединение
- Silver In The Island’s Underworld / Сильвер в подземном мире
- Silver’s Bond / Сделка Сильвера
- Emily / Эмили
- Forest Of Darkness / Лес Тьмы
- Antidote / Противоядие
- City In The Sky / Небесный город
- Dragon / Дракон
- Allegiance / Верность
- The Oracle / Предсказание
- Double Cross / Предательство
- One For All / Один за всех
Интересные факты
- Фамилия Джейн, как и её прошлое остаются неизвестным.
- В первой серии Джона Сильвера озвучил не Всеволод Абдулов, а не менее известный актёр Алексей Борзунов; хотя Борзунов временно заболел, и пока он выздоравливал, все последующие серии лиса Сильвера пришлось озвучить Всеволоду Абдулову.
- В США 1, 2, 3, и 4 эпизоды были смонтированы в 86-минутный мультфильм и выпущены на видео в 1997 году под названием «Остров Сокровищ».
Напишите отзыв о статье "Легенды Острова сокровищ"
Ссылки
- [www.imdb.com/title/tt0341973/ Легенды Острова Сокровищ на IMDB.com]
- [www.tv.com/the-legends-of-treasure-island/show/18307/summary.html?tag=page_nav;main/ Описание серий на tv.com]
- [www.youtube.com/user/01longjohn/ Все серии на английском]
| ||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о кино желательно?: |
Отрывок, характеризующий Легенды Острова сокровищ
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
