Лесков, Николай Феофилактович

Николай Феофилактович Лесков
Род деятельности:	педагог, краевед, этнограф
Дата рождения:	29 октября 1871(1871-10-29)
Место рождения:	село Святозеро, Олонецкая губерния
Дата смерти:	5 ноября 1915(1915-11-05) (44 года)
Место смерти:	Петрозаводск

Николай Феофилактович Леско́в (29 октября 1871 года, с. Святозеро, Олонецкая губерния — 5 ноября 1915 года, г. Петрозаводск, Олонецкая губерния) — педагог, краевед, этнограф, писатель.

Биография

Родился в семье псаломщика, карел.

Окончил Олонецкую духовную семинарию и Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидат богословия в 1896 году.

В период учёбы в Санкт-Петербургской духовной академии, по заданию Русского географического общества, совершил ряд фольклорных экспедиций по Олонецкой губернии.

С 1887 года преподавал в Каргопольском духовном училище.

В1893 году был награждён серебряной медалью Русского географического общества «За полезные труды».

С 1908 года — преподаватель арифметики, географии и природоведения в Олонецкой духовной семинарии.

Н. Ф. Лесков получил известность как писатель, автор рассказов о жизни карельской деревни. Печатался под псевдонимом «Н. Лесков —Карельский».

Семья

• сын Александр Николаевич Лесков (род. 8 октября 1899 года) — советский государственный деятель, арестован по ложному обвинению и расстрелян 7 ноября 1937 года.

Сочинения

• Лесков Н. Ф. Доклад о поездке в Олонецкую губернию летом 1892 г. // Живая старина. 1892. Вып. 3. Отд. 5
• Лесков Н. Ф. О влиянии карельского языка на русский в пределах Олонецкой губернии // Живая старина. 1892. Вып. 2
• Лесков Н. Ф. Отчёт о поездке к олонецким карелам летом 1893 г. // Живая старина. Вып. 1
• Лесков Н. Ф. Две репины. (Страничка из путешествия по нашему северу) // Исторический вестник. 1893. Т. 52. С. 690—699.
• Лесков Н. Ф. Карельская песня // Живая старина. 1894. Вып. 3-4. Отд. 2. С. 499—511.
• Лесков Н. Ф. «Умер натуральной смертью…» // Исторический вестник. 1894. Т. 55. С. 630—642.
• Лесков Н. Ф. Поездка в Корелу // Живая старина. 1895. Вып. 3-4. отд. 1. С. 279—297.

Литература

• Крылов В. И. Н. Ф. Лесков <Некролог> // Известия общества изучения Олонецкой губернии. 1915. Т. 6. № 5-8. с. 121—126.
• Суперанский Н. Кончина преподавателя Петрозаводского духовного училища Н. Ф. Лескова // Олонецкие епархиальные ведомости. 1915. № 32. с. 614.
• Суперанский Н. Памяти почившего Николая Феофилактовича Лескова // Олонецкие епархиальные ведомости. 1915. № 33. С. 639—645; № 34. С.671—674; № 35. с.992—997.
• Гордеев Н. Николай Лесков из Святозера // Северный курьер. 1992. 30 апреля.
• Пашков А. М. Из истории краеведческого изучения Олонца // Олонец: Исторически-краеведческие очерки / ПетрГУ. КарНЦ РАН. Петрозаводск, 1999. ч. 2
• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск, 2009. — 464 с. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)

Ссылки

• [ethnomap.karelia.ru/local_historian.shtml?id=56&map_id=8018 Лесков Н. Ф.]
• [www.gov.karelia.ru/Power/Archives/Photo/leskov.html Карелия официальная. Лесков Н. Ф.]

Отрывок, характеризующий Лесков, Николай Феофилактович

– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?