Лубенец, Григорий Кузьмич
Поделись знанием:
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
| Григорий Кузьмич Лубенец укр. Григорій Кузьмович Лубенець | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1967 — ? | |||||||||
| Глава правительства: | Владимир Васильевич Щербицкий | ||||||||
| |||||||||
| 1963 — 1967 | |||||||||
| Глава правительства: | Иван Павлович Казанец; Владимир Васильевич Щербицкий | ||||||||
| Рождение: | 12 ноября 1913 село Новый Стародуб, Херсонская губерния, Российская империя[1] | ||||||||
| Смерть: | 6 января 1988 (74 года) Киев, Украинская ССР, СССР | ||||||||
| Место погребения: | Байково кладбище, Киев | ||||||||
| Партия: | КПСС | ||||||||
| Образование: | Днепропетровский инженерно-строительный институт | ||||||||
| Учёная степень: | кандидат технических наук | ||||||||
| Профессия: | инженер | ||||||||
| Награды: |
| ||||||||
Григо́рий Кузьми́ч Лубене́ц (12 ноября 1913, село Новый Стародуб, Херсонская губерния[1] — 6 января 1988, Киев) — советский украинский государственный деятель; кандидат технических наук[2].
Содержание
Биография
В 1940 году окончил Днепропетровский инженерно-строительный институт. Работал на инженерных и руководящих должностях. В 1946—1947 годы — главный диспетчер строительства (восстановление «Запорожстали»)[3]. В 1956—1957 годы — заместитель министра строительства предприятий металлургической и химической промышленности Украинской ССР).
В 1963—1967 годы — министр строительства Украинской ССР[4]. С 1967 года — министр строительства предприятий тяжёлой индустрии.
Осуществлял руководство крупномасштабными строительствами: прокатный стан 3600 на заводе «Азовсталь», доменная печь № 9 на заводе «Криворожсталь».
Член КПСС с 1947 года, делегат XXIV съезда КПСС[5], XXIII съезда КП Украины; член ЦК КП Украины[6]. Депутат Верховного Совета Украинской ССР 6-го (1963—1967, от Полтавской области)[7], 7—10 созывов.
Автор 122 научных работ по организации производства и управления строительством.
Умер 6 января 1988 года в Киеве.
Награды
- Герой Социалистического Труда (1958).
- Награждён тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, тремя орденами Трудового Красного Знамени, медалями.
Напишите отзыв о статье "Лубенец, Григорий Кузьмич"
Примечания
- ↑ 1 2 Ныне — в Петровском районе, Кировоградская область, Украина.
- ↑ [www.125130.ru/index.php?categoryid=57&p2_articleid=2163 Опыт строительства крупных объектов на реальных примерах]. Ариадна-125130 (26 октября 2010). Проверено 13 декабря 2013.
- ↑ Брежнев Л. И. Возрождение. — М., 1978.
- ↑ [www.concrete.com.ua/Akademiya/Kolorg21.htm УКРАЇНСЬКА ДЕРЖАВНА БУДІВЕЛЬНА КОРПОРАЦІЯ «УКРБУД»] (укр.)
- ↑ [www.vkpb2kpss.ru/book_view.jsp?idn=002426&page=388&format=html Материалы 24 съезда КПСС. Стенографический отчет]
- ↑ [www.knowbysight.info/1_UKRA/11772.asp Центральный Комитет, избранный XXIII-м съездом КП Украины 18.3.1966, члены]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 13 декабря 2013.
- ↑ [www.knowbysight.info/1_UKRA/10304.asp Депутаты Верховного Совета Украинской ССР VI-го созыва (1963—1967)]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 13 декабря 2013.
Литература
- Твоя, Мариуполь, слава! : Биографический справочник / Составители: Н. Н. Рябченко, В. П. Джувага. — Мариуполь: ОО Клуб путешественников, 2004. — 175 стр.: ил.
Ссылки
- [who-is-who.com.ua/bookmaket/mistakir2008/2/14/3.html Міста і села України. Кіровоградщина] (укр.)
- [www.museum-rogwu.ru/PDF/00237.pdf Постановление Президиума Центрального комитета профсоюза рабочих нефтяной и химической промышленности]
Отрывок, характеризующий Лубенец, Григорий Кузьмич
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Категории:
- Родившиеся 12 ноября
- Родившиеся в 1913 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Новом Стародубе
- Умершие 6 января
- Умершие в 1988 году
- Умершие в Киеве
- Похороненные на Байковом кладбище
- Кандидаты технических наук
- Герои Социалистического Труда
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Выпускники Приднепровской государственной академии строительства и архитектуры
- Министры УССР
- Члены ЦК КП Украины
- Депутаты Верховного Совета УССР 6 созыва
- Депутаты Верховного Совета УССР 7 созыва
- Депутаты Верховного Совета УССР 8 созыва
- Депутаты Верховного Совета УССР 9 созыва
- Депутаты Верховного Совета УССР 10 созыва
