Лугаль-анне-мунду

Лугаль-анне-мунду (Лугальаннемунду, шумер. «Царя [бог] неба создал»; ок. XXVI или XXV в. до н. э.) — наиболее значительный царь (лугаль) шумерского города Адаб.

Лугаль-анне-мунду — единственный представитель династии Адаба, попавший в «Царский список».

За время своего правления Лугаль-анне-мунду сумел и добиться контроля над всей Нижней Месопотамией, и навсегда утратить его. Кроме того, подчинил себе пространства от Средиземного моря до Загросских гор юго-западного Ирана. Весьма пространная надпись, в которой содержится информация о Лугаль-анне-мунду, была, по-видимому, составлена через 600—700 лет после описанных событий. Текст известен из двух фрагментов, якобы переписанных с оригинала в период правления вавилонских царей Аби-ешу и Амми-цадука. Она посвящена богине Нинту — «великой супруге Энлиля».

Лугаль-анне-мунду, согласно этому документу, был царём «четырёх стран света», правителем «который заставил чужеземцев регулярно платить ему дань, принёс мир (дословно, „заставил лежать на пастбищах“) народам всех земель, построил храмы всем великим богам, восстановил Шумер (в его прежней славе), правил всем миром». Далее текст перечисляет тринадцать энси и города-государства, где они правили; объединившись, они восстали против него и были повержены. Небезынтересно заметить, что большинство энси, даже эламских царств, носят семитские имена. Затем Лугаль-анне-мунду захватил гутиев, известных по более поздним документам самых опасных врагов Шумера, и ещё ряд стран — но текст на этом практически обрывается.

Основная часть документа посвящена строительству в Адабе храма с названием Энамзу, посвящённого верховному божеству города, богини матери Нинту. Храм был особенно замечателен семью башнями и семью воротами со своими особыми именами; например, «Высокая башня», «Великая башня», «Башня (божественных) Велений», «Высокие ворота», «Ворота Освежающей тени» и так далее. Когда строительство храма завершилось, рассказывает далее документ, Лугаль-анне-мунду посвятил его богине, принеся в жертву жирных быков и жирных овец «семь раз по семь»; и каждый визирь, или суккальмах, страны «Кедровой горы», Элама, Мархаши, Кутиев, Субира, Марту, Сутиев и Эанны по очереди прибывали с пожертвованиями в храм Адаба, чтобы принять участие в праздничной церемонии. Это довольно необычное описание посвящения завершается надеждой, что богиня Нинту обеспечит долгую жизнь энси этих семи стран, если они и дальше будут приносить дары и жертвы храму Энамзу в Адабе.

Ученые подвергали сомнению достоверность этого текста, считая, что это всего лишь историко-литературная фикция, попытка вавилонян составить альтернативную историю своей страны. Однако выяснилось, что географическое членение в тексте очень древнее, современное эпохе Лугальаннемунду и ко времени написания текста сильно устаревшее. Это позволило более поздним шумерологам, включая Самюэля Н. Крамера, сделать вывод о том, что текст был составлен на основе более древних источников.

«Царский список» отводит, как и почти всем ранним царям Шумера, нереальные 90 лет правления.

«В Адабе Лугаль-анне-мунду правил 90 лет в качестве царя. [Всего] один царь правил 90 лет».

Литература

• Крамер Самюэль. Шумеры. Первая цивилизация на Земле / Пер. с англ. А. В. Милосердовой. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2002. — 384 с. — (Загадки древних цивилизаций). — 7 000 экз. — ISBN 5-9524-0160-0.
• История Древнего Востока. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Часть 1. Месопотамия / Под редакцией И. М. Дьяконова. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1983. — 534 с. — 25 050 экз.
• [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/1.htm Древний Восток и античность]. // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 1.
• Белицкий Мариан. [www.e-reading.org.ua/bookreader.php/133285/Belickiii_-_Shumery._Zabytyii_mir.html Шумеры.Забытый мир] / Пер. с польского. — М.: Вече, 2000. — 432 с. — (Тайны древних цивилизаций). — 10 000 экз. — ISBN 5-7838-0774-5.
• [anunaki.jr1.ru/mify/9-nspisok.html Ниппурский царский список]

Династия Адаба
Предшественник: ?	царь Адаба XXVI век до н. э.	Преемник: Лугаль-далу ?

Отрывок, характеризующий Лугаль-анне-мунду

– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.