Лукин, Николай Васильевич

Николай Васильевич Лукин
Дата рождения:	21 мая (2 июня) 1907(1907-06-02)
Место рождения:	Верный
Дата смерти:	20 марта 1966(1966-03-20) (58 лет)
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	писатель, горный инженер
Жанр:	производственная проза, научная фантастика
Дебют:	«Рудник Кызылдаг» (1947)
[publ.lib.ru/ARCHIVES/L/LUKIN_Nikolay_Vasil'evich/_Lukin_N.V..html Произведения на сайте Lib.ru]

Николай Васильевич Лукин (1907—1966) — русский советский писатель, по первой профессии — горный инженер.

Биография

Родился 2 июня 1907 года в городе Верном в семье офицера. Детство провёл в Сибири.

Окончил горное отделение Восточно-Сибирского политехникума, специализировался по эксплуатации золоторудных месторождений, а потом, будучи уже инженером-практиком, сдал экстерном экзамены за горный факультет. С 1926 по 1933 год был горнотехническим инспектором в Сибири, в Закавказье, инженером безопасности на донецких рудниках. Позже возглавил в Макеевке научно-исследовательскую лабораторию военизированных спасательных частей Донбасса, а в 1939 году стал руководителем горноспасательной службы страны.

В предвоенные годы получил несколько авторских свидетельств на изобретения, опубликовал несколько статей в научных журналах и книгу «Анализ рудничного газа» (1939; 2-е изд. — 1947).

Во время Великой Отечественной войны был на фронте, участвовал в боевых действиях по обороне Москвы. В 1945 году был тяжело ранен под Будапештом.

Скончался 20 марта 1966 года.

Семья

Жена — писательница С. А. Могилевская.

Литературное творчество

Художественной литературой вплотную занялся после возвращения с фронта. В 1947 году в журналах «Знамя» и «Смена» появились его рассказы «Рудник Кызылдаг» и «Обвал», тема которых связана с горной специальностью Лукина. Годом позже была напечатана его повесть «Первый подземный» — о подвигах шахтёрского партизанского отряда в дни Великой Отечественной войны.

В 1951 году опубликовал свой единственный научно-фантастический роман «Судьба открытия», который является характерным образцом фантастики «ближнего прицела». Процесс открытия искусственного фотосинтеза для получения сахара и хлеба описывается в книге в реалистическом ключе и продолжается на многие десятилетия, захватив не одно поколение советских учёных. Роман был переведён на эстонский, польский, чешский, словацкий, китайский языки. В 1958 году появилось переработанное новое издание — фактически второй вариант романа.

В 1958 году в журнале «Знамя» была напечатан ещё один рассказ Лукина «О людях и звёздах».

До последних дней жизни Лукин работал над вторым своим научно-фантастическим романом «Океаны, которые впереди», но так и не успел его закончить. Действие этого романа, по замыслу автора, по времени должно было охватить целое столетие и разворачиваться на всех материках Земли и в мировом океане. Основная идея книги та же, что и в «Судьбе открытия»: нашей планете не угрожают ни перенаселение, ни голод — природные ресурсы, при их разумном использовании, так велики, что их хватит на много столетий.

Публикации

Книги

• Лукин Н. Анализ рудничного воздуха. — 1939.
• Лукин Н. В. Анализ рудничного воздуха: руководство для лаборантов. — 2-е изд. — М.: Углетехиздат, 1947. — 208 с. — 3000 экз.
• Лукин Н. Первый подземный: повесть. — Детгиз. — М., 1948. — 64 с. — 30 000 экз.
• Лукин Н. Судьба открытия: Роман / Рис. Н. Кочергина. — М.-Л.: Детгиз, 1951. — 575 с. — (Б-ка науч. фантаст.). — 30 000 экз.
• Лукин Н. [publ.lib.ru/ARCHIVES/L/LUKIN_Nikolay_Vasil'evich/_Lukin_N.V..html#01 Судьба открытия: Роман] / Рис. П. Алякринского. — Детгиз, 1958. — 536 с. — (Библиотека приключений и научной фантастики). — 75 000 экз.
• Лукин Н. Судьба открытия: Роман / Рис. П. Алякринского. — Учпедгиз УзССР, 1959. — 536 с. — 100 000 экз.
• Лукин Н. Судьба открытия: Роман / Рис. П. Алякринского. — М.: Детгиз, 1968. — 536 с. — (Библиотека приключений и научной фантастики). — 75 000 экз.

Публикации в периодике

• Лукин Н. [smena-online.ru/stories/rudnik-kyzyldag Рудник Кызылдаг: рассказ] // Смена. — 1947. — № 471.
• Лукин Н. Обвал: рассказ // Знамя. — 1947. — № 9.
• Лукин Н. О людях и звёздах: рассказ // Знамя. — 1958. — № 11.

Ссылки

• [scifi.spb.ru/authors/l/lukin.n/lukinn.htm Лукин, Николай Васильевич] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.

• [fantlab.ru/autor7674 Лукин, Николай Васильевич] на сайте «Лаборатория Фантастики»
• Брандис Е. [books.rusf.ru/unzip/add-2003/xussr_l/lukinn02.htm?1/12 Писатель и его книга] // Лукин Н. Судьба открытия. — М.: Детгиз, 1968. — С. 5—15.

Отрывок, характеризующий Лукин, Николай Васильевич

Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.