Лучник, Николай Викторович

Николай Викторович Лучник
Научная сфера:	генетика, биофизика, радиобиология
Место работы:	Институт медицинской радиологии
Учёная степень:	доктор биологических наук
Альма-матер:	Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Известен как:	специалист в области радиационного мутагенеза и генетики человека; филателист, поэт

Никола́й Ви́кторович Лучник (3 января 1922, Ставрополь — 5 августа 1993) — советский генетик, биофизик, радиобиолог; интеллектуал, филателист. Один из крупнейших мировых учёных в области радиационного мутагенеза и генетики человека.

В 1951 году, будучи заключённым ГУЛАГа, впервые в мире установил, что облучённые клетки не всегда погибают и с течением времени могут восстанавливаться, став основоположником лучевой терапии.

Впервые в мире открыл возможность снижения смертности млекопитающих с помощью воздействия на них после облучения.

Разработал статистические методы расшифровки генетического кода и первым в мире опубликовал результаты полной расшифровки генетического кода.

Филателистическая коллекция Лучника была неоднократным победителем международных выставок.

Биография

Детство и юность

Родился 3 января 1922 года в Ставрополе в семье энтомолога Виктора Николаевича Лучника.

В 1939 году поступил на механико-математический факультет Московского государственного университета, но вскоре перевёлся на биологический факультет МГУ.

Участие во Второй мировой войне, оккупация в Ставрополе, репрессии

В 1942 году в условиях идущей Второй мировой войны был призван в Красную Армию и отправлен в Иран солдатом 166 отдельного миномётного дивизиона; несколько позже стал командиром артиллерийского расчёта. По приказу командования Западного фронта был уволен в запас по месту жительства, в Ставрополь, и попал на оккупированную немцами территорию. После занятия Ставрополя советскими войсками как множество других ставропольских жителей, переживших оккупацию, был осуждён военным трибуналом Северо-Кавказского военного округа и репрессирован.

Концентрационный лагерь, Лаборатория «Б»

В лагерных условиях продолжил самообразование, пользуясь книгами и учебниками, присылаемыми с воли матерью. Там же занялся теоретическими разработками строения атомного ядра и начал читать в лагере лекции об атомной бомбе. Научные успехи заключённого были замечены лагерным начальством, и в ноябре 1947 года он был переведён на Урал, на объект 0215 (другое название – Лаборатория «Б») – фактически научно-исследовательский институт из двух отделов. Отдел радиационной химии объекта возглавлял Сергей Андреевич Вознесенский, отдел биофизики, в котором работал Лучник, – Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. В 1949 году на работу в лабораторию приехал Надежда Алексеевна Порядкова, ставшая вскоре женой Лучника.

В 1951 году Лучник впервые в мире исследовал выход хромосомных аберраций в зависимости от времени после облучения и открыл явление репарации вызываемых радиацией повреждений хромосом у высших организмов. Фактически он установил, что облучённые клетки не всегда погибают и с течением времени могут восстанавливаться. Это открытие, занесённое в государственный реестр под № 277, стало основополагающим для возникновения и развития лучевой терапии.

В условиях запрета на генетические исследования начал заниматься поисками противолучевых средств в опытах на животных. Впервые в мире открыл возможность снижения смертности млекопитающих посредством воздействия на них после облучения. Обнаружил и исследовал множество противолучевых средств и создал их классификацию. Исследовал закономерности вымирания облучённых животных во времени и открыл пики смертности, соответствующие разным конечным причинам гибели.

В конце 1950-х – начале 1960-х годов занимался разработкой статистических методов расшифровки генетического кода и первым в мире опубликовал результаты полной расшифровки генетического кода.

В 1956 году в статье «Алкоголь и ионизирующая реакция» опубликовал результаты серии опытов, согласно которым этиловый спирт имеет значительный защитный эффект от радиоактивного заражения.

Время, проведённое в лагере и в Лаборатории «Б», описал в главе «Из ада в почтовый ящик» неопубликованной автобиографической повести. Был реабилитирован в 1962 году.

Реабилитация, Институт медицинской радиологии

11 апреля 1961 года директор Института медицинской радиологии АМН СССР в Обнинске Г. А. Зедгенидзе предложил Лучнику организовать и возглавить в институте лабораторию медицинской генетики. В 1963 году Лучник эту лабораторию возглавил и затем стал руководителем отдела радиационной биофизики.

Под руководством Лучника были проведены исследования закономерностей и механизма действия радиации на наследственный аппарат в клетках человека и модельных объектов. В результате исследований чувствительности клеток к радиации на разных стадиях митотического цикла было экспериментально доказано, что ведущей причиной вариаций радиочувствительности является разная степень репарации, то есть восстановления радиационных повреждений. Исследования велись с применением методов молекулярной цитогенетики на клетках человека, животных и растений.

В 1970 году Лучник предложил гипотезу о существовании в митотическом цикле двух ранее неизвестных стадий межмолекулярной проверки (восстановления, ДНК), во время которых определяется судьба первичных генетических повреждений. Эти стадии предшествуют известным стадиям репликативного синтеза и митоза. Результаты этих исследований создали новые возможности для разработки более современных методов комбинированной терапии злокачественных опухолей (с применением радиации и цитостатиков).

В 1967-1973 годах Лучник исследовал природу хромосомных мутаций в раковых клетках, установив, что все или почти все клетки раковой опухоли имеют скрытые повреждения генетических структур. Этот вывод до сих пор практически не осмыслен в онкологии – при том, что мог бы стать основополагающим в раскрытии механизма онкогенеза и вывести на принципиально новый подход к терапии путём избирательного уничтожения раковых клеток с помощью проявителей скрытых повреждений генетического аппарата.

В 1976 году в лаборатории Лучника были начаты исследования действия радиации на закономерности репликации хромосом. Проведённые опыты доказали, что при нормальной репликации хромосом изометки не образуются, но возникают при повреждении этого процесса радиацией. Это открытие имеет практическое значение для тестирования мутагенов – онкогенов внешней среды, а в перспективе – для усовершенствования методов генной инженерии.

В последние годы лабораторией Лучника были проведены исследования влияния малых доз радиации на клетки человека. В совместных с Севанькаевым опытах на лимфоцитах человека были обнаружены ранее неизвестные аномальные эффекты при малых дозах облучения. Эти результаты имеют практическое значение для точной оценки генетической опасности при профессиональных облучениях и ситуациях, возникающих после радиационных катастроф (например, после Чернобыльской аварии).

Также Лучник установил закономерности биологического действия нейтронов, что позволило клиницистам Института медицинской радиологии разработать методы гамма-нейтронного облучения при лечении опухолей.

Исследовал явление псевдомутогенеза, имеющее большое значение для профилактики населения от действия потенциальных мутагенов-канцерогенов, попадающих в среду обитания человека. Предложил создать новую науку, объединяющую изучение факторов внешней и внутренней среды как потенциальных мутагенов-канцерогенов, в которой радиационная генетика была бы одним из разделов.

Автор 250 научных публикаций. Написал две научно-популярные книги – о генетике («Почему я похож на папу») и радиобиологии («Невидимый современник»).

Член Национальной комиссии по радиационной защите, редактор отдела общей и медицинской генетики Большой медицинской энциклопедии, член редколлегии журналов «Радиобиология» и Mutation Research (Голландия).

Энциклопедист, обладающий широкими знаниями о науке, искусстве, политике. Автор философско-религиозных статей. Поэт.

Филателистическая коллекция Лучника была неоднократным победителем международных выставок. Около 30 лет дружил с другим известным филателистом – Олегом Агафоновичем Фаберже, сыном ювелира.

Семья

• Прадед — Андрей Росляков. Принадлежал к дворянскому роду Росляковых. В 1863 году за участие в реформе 1861 года был пожалован императором грамотой и особым знаком.
• Родители:
  • Отец — Виктор Николаевич Лучник (1892—1936), российский и советский энтомолог. Открыл и описал более 200 видов насекомых.
  • Мать — Мария Васильевна Лучник.
• Жена — Надежда Алексеевна Порядкова.
• Дети:
  • Андрей Николаевич Лучник, биолог. Доктор биологических наук.
  • Игорь Николаевич Лучник.
• Внуки:
  • Алексей Игоревич Лучник, бизнесмен.
  • Ольга Игоревна Лучник.

Память

• На доме в Обнинске, где жил Н.В. Лучник, установлена [www.panoramio.com/photo/121125586 памятная доска].
• Н.В. Лучник [www.panoramio.com/photo/120061243 похоронен] на Кончаловском кладбище в г. Обнинске.

Библиография

Труды Николая Лучника

Научно-популярные книги

• Почему я похож на папу. — 2-е изд., доп. — М.: Молодая гвардия, 1969.

Другое

• [Автобиографическая повесть] // Архив МИГО.
• Лучник Н. В. Вторая игра. – М.: Компания Спутник+, 2002.

О Николае Лучнике

• Н.В. Лучник выведен Даниилом Граниным в повести "Зубр" (1987) под псевдонимом "Д." в качестве антагониста Н.В. Тимофеева-Ресовского.
• Рамодина Е. И. Николай Викторович Лучник // Обнинский краеведческий сборник: Материалы научной конференции, посвящённой 30-летию Музея истории города Обнинска / Музей истории города Обнинска. – Обнинск: Принтер, 1996. – С. 25—30.

Отрывок, характеризующий Лучник, Николай Викторович

– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.