Маврикийская пустельга[1] (лат. Falco punctatus) — вид хищных птиц рода соколов.
Эндемик острова Маврикий. К 1974 году оставалось лишь 4 вольные и 2 клеточные птицы[2]. Причиной этому послужило сведение лесов острова, площадь которых уменьшилась более чем в 30 раз, а также интродукция чужеродных для Маврикия видов: домашней кошки, чёрной крысы, яванской макаки и малого мангуста. Схожий островной вид соколов на соседнем Реюньоне — Falco duboisi вымер ещё в XVII веке. Благодаря принятым мерам по охране и разведению, к 2005 году насчитывалось от 800 до 1000 особей этих птиц.
Самцы и самки маврикийской пустельги окрашены одинаково, подобно сейшельской, и в отличие от обыкновенной и других видов группы. Окраска напоминает окраску самки обыкновенной пустельги[2].
Питается фельзумами и другими ящерицами, крупными насекомыми и мелкими птицами.
См. также
Пустельга
Напишите отзыв о статье "Маврикийская пустельга"
Примечания
- ↑ Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 50. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
- ↑ 1 2 Галушин В.М, Дроздов Н.Н., Ильичёв В.Д., Константинов В.М, Курочкин Е.Н., Полозов С.А., Потапов Р.Л, Флинт В.Е., Фомин В.Е. Фауна Мира: Птицы: Справочник. — М: Агропромиздат, 1991. — С. 90. — 311 с. — ISBN 5-10-001229-3.
Ссылки
- [www.iucnredlist.org/details/144551/0 Falco punctatus]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)
- [www.peregrinefund.org/Explore_Raptors/falcons/mauritus.html Маврикийская пустельга на сайте the Peregrine Fund (англ.)]
- [www.durrell.org/Animals/Birds/Mauritius-Kestrel/ Маврикийская пустельга на сайте Durrell Wildlife Conservation Trust (англ.)]
Отрывок, характеризующий Маврикийская пустельга
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
